Читать книгу - "Цена крови - Патриция Брейсвелл"

Она на время просто потеряла дар речи и погрузилась в молчание, пытаясь представить себе, что пришлось вынести Эльфеху от рук своих мучителей. Ей не хотелось принять тот факт, что этот человек непричастен к этому. Она не хотела верить ему и чувствовала потребность кого-то обвинить и наказать. Но в его защиту она вдруг вспомнила слова Эльфеха, сказанные им в Глостере, причем так отчетливо, как будто он прошептал ей их на ухо.

Норвежцы и датчане с кораблей викингов не любят друг друга.

А вслед за этим ей вспомнилось и то, как Эльфех характеризовал вражескую армию в Кентербери.

Это безумное чудовище без мозгов и без сердца.

Идрик, который, должно быть, слышал все, что сказал Торкелл, – хотя, возможно, и не все понял, – сказал ей на ухо:

– Это правда, что его не было среди тех людей, с которыми мы договаривались в Кентербери. Но не забывайте, что он искусный лжец.

Эмма помнила все, что Идрик сказал ей о Торкелле: лживый, коварный, жадный. Однако то же самое она могла сказать и о самом Идрике, так что просто не могла решить, кому верить.

В поисках помощи она посмотрела в сторону алтаря, на Эльфеха, лежавшего под алтарным покрывалом, которое она сама вышивала и сама подарила ему.

– Эльфех очень ценил этот подарок, – словно прочитав ее мысли, пробормотал Торкелл, – потому что получил его из ваших рук. Он жил среди нас почти полгода, и за это время я привык называть его другом. И да простит меня Бог за то, что я не смог уберечь его.

Пораженная его словами, она посмотрела на него и заметила, что злость на его лице сменилась глубокой печалью.

Она заставила себя подавить свой гнев, потому что должна была поверить ему. Да и какой у нее был выбор? Он пришел сюда без оружия и с пустыми руками, если не считать тела человека, которого, как он клятвенно утверждал, он пытался спасти.

Она тяжело вздохнула и подняла глаза к высоким узким окнам, свет за которыми уже начал блекнуть, возвещая о приближении вечера.

Эти люди должны покинуть город, и побыстрее. Если разнесется молва о смерти Эльфеха, народ Лондона потребует мести, и тогда прольется новая кровь.

Она быстро решила, что делать, мысленно молясь, чтобы ее выбор оказался правильным.

– Поднимайтесь, – приказала она, – и идите к своему кораблю. Согласно вашим обещаниям, вы должны покинуть Англию до захода солнца. – Впрочем, она не могла пожелать ему ничего хорошего и не испытывала чувства благодарности за то, что он привез тело Эльфеха в Лондон. Ее ужас и отчаяние были слишком велики для этого. – Лорд Идрик, назначьте людей, которые проследят, чтобы датчане добрались до своего корабля целыми и невредимыми.

Идрик подошел сбоку к предводителю датчан, но тот даже не пошевелился, чтобы встать.

– Есть еще одно обязательство, леди, которое я должен дать, – сказал Торкелл.

– Какое еще обязательство? – строго спросила она. Теперь, когда решение было уже принято, она хотела, чтобы он побыстрее ушел.

– Обязательство, что я и мои люди – мы пойдем на службу вашему королю, если он того пожелает.

Удивленная этим заявлением, она бросила быстрый взгляд на Идрика и заметила, как у него хитро забегали глаза, пока он обдумывал услышанное. Она легко могла угадать его мысли. Тот, кто принесет королю весть о таком предложении, может рассчитывать на самые высокие милости, поскольку сам Этельред давно мечтал о таком союзе. Но можно ли доверять словам Торкелла?

На ум ей вновь пришла история деда, погибшего от рук врага, предлагавшего мир. Мысли ее тут же обратились к Эдварду, который стоял в нескольких шагах позади нее. Была ли здесь какая-то скрытая угроза, которую она не разглядела? Но ведь датчане безоружны. А единственное, что сжимала сейчас рука Торкелла, – это нательный серебряный крест, и теперь ей уже хотелось верить, что он говорит правду.

– Вы поклялись в этом Эльфеху? – спросила она.

– Он боялся за вас и ваших детей и просил меня предложить вам свою защиту. И я дал ему свою клятву.

Только теперь она поняла, что все это было последним даром Эльфеха для нее, его последним поступком, прежде чем предстать перед лицом смерти. Какие опасности ни ждали бы их в ближайшие месяцы и годы, Торкелл и его флот могли стать ключом к безопасности ее детей.

Она смотрела в глаза этого громадного человека, зная, что Идрику, который одновременно следит и за нею, из Торкеллом, не терпится вмешаться.

– Это может быть лишь уловкой, – прошипел он. – Я же говорил вам, что он – человек Свена!

– Нет! – резко бросил Торкелл. – Больше – нет! – Его лицо снова раскраснелось от гнева. Он обращался не к Идрику, а к ней, и теперь она верила, что он говорит правду.

Какой бы союз он ни заключил с датским королем, сейчас он был разорван. Но даже если и так, другие предводители викингов, которые в прошлом рвали отношения со Свеном, тут же вновь переходили на его сторону, когда это было им выгодно.

– А если однажды Свен со своим флотом нападет на Англию, – продолжала давить на него она, – что тогда? Какие вы можете дать гарантии, что не предадите нас?

Он поднялся на ноги, сжимая в кулаке крест. Затем он взял ее руку и положил ее на свою ладонь так, что крест этот оказался зажат ими обоими. Наклонившись к ней, он произнес только для ее ушей – и по-датски:

– Я поклялся Эльфеху, который велел мне доверять только вам и больше никому другому. И теперь я клянусь вам крестом нашего Спасителя. – Он посмотрел ей в глаза. – Вы должны быть осмотрительны, потому что Свен действительно придет, и случится это очень скоро.

Она, шокированная, смотрела на него, а он ответил спокойным уверенным взглядом: он явно знал, что она поняла все, что он сейчас произнес по-датски.

В сознании всплыли слова, которые Эльфех сказал ей несколько лет назад.

Позвольте мне раскрыть ваш секрет, если я увижу необходимость в этом.

Но Эльфех был не единственным посвященным в ее тайну. Свен тоже знал, что она владеет языком ее матери, а Торкелл когда-то был союзником Свена.

Она хотела спросить его об этом, но тут снаружи церкви раздались отчаянные крики и стук, и, когда она обернулась на шум, дверь от удара распахнулась.

Внутрь буквально ворвался Этельстан в сопровождении вооруженных людей; лицо его был так искажено бешеной яростью, что она едва узнала его.

Люди Торкелла вскочили, но она тут же двинулась к алтарю, чтобы заслонить собой тело Эльфеха, боясь того, что Этельстан может сделать, когда увидит его. Но она опоздала. Он уже широким шагом направлялся туда и решительным жестом отодвинул ее в сторону, словно пушинку. Он бросил лишь один взгляд на обезображенное лицо мертвого архиепископа и тут же, резко развернувшись, выхватил свой меч.

Она рванулась за ним и вцепилась в рукоятку его меча, когда Этельстан приставил его острие к груди Торкелла.