Читать книгу - "Правило Диксон - Эль Кеннеди"

позу против меня и бьет по животу. Удар такой сильный, что выбивает из меня дух. Я чуть не падаю, но в последний момент мне удается удержать равновесие.

– Меня исключили из Брайара! – кипятится он. – Ты об этом знала? Вот к чему привела твоя выходка с копами! Декан узнал, что против меня выдвинули обвинения в нападении, и вышвырнул меня. Сегодня утром я вылетел с программы! Он вызвал меня к себе в офис в сраное воскресенье и велел убираться. Ты стоила мне стипендии! Карьеры!

Он снова пытается схватить меня, но в этот раз мне удается уклониться и применить короткий левый удар, поцарапав Перси щеку. Он охает от боли. Я не пытаюсь драться с ним, только хочу отвлечь, чтобы я смогла выбежать из квартиры.

Хотелось бы мне позвать на помощь Шейна, но его здесь нет. Он в Вермонте. Так что я снова зову Найла, а потом Прию и даже чертовую кошку – и все это по пути к двери.

Мне удается пробежать пять футов, когда Перси хватает меня за волосы и тянет на себя. А потом швыряет на пол. Приземление болезненное, а от столкновения с жесткой поверхностью по всему плечу разливается боль.

– Ты должен уйти, – умоляю я, чувствуя, как по шее течет кровь из разбитой губы. – Ты ведь не хочешь, чтобы стало еще хуже, Перси. Пожалуйста.

Но он уже потерял контроль. Он одержим. Теперь, когда я на полу, он начинает пинать меня, и я инстинктивно сворачиваюсь в калачик. Его это не смущает. Мне в бок врезается тяжелый ботинок, и из глаз брызжут слезы. Во всем теле расцветает агония.

– Ты разрушила мою жизнь, – шипит он. – Я не собирался тебя бить в тот вечер. Ты знаешь, что это вышло случайно. Но ты все равно использовала единственную мою ошибку, чтобы разрушить мне жизнь.

Когда он пинает меня по плечу, каблук проходится по щеке, по носу.

Я начинаю скулить от боли. Теперь кровь льется не только из разбитой губы, но и из носа. Не знаю, сломал он мне его или нет, но боль просто адская. Во рту появляется металлический привкус, и я пытаюсь ползти к двери.

Перси возвышается надо мной, наблюдает.

– Ты разрушила мне жизнь, – повторяет он.

Знаю, стоит промолчать, но все мое тело объято огнем, каждую мышцу словно пронзает чистым электричеством. И лицо тоже. И бок.

Так что я смотрю прямо в его безумные глаза и говорю:

– Вот и хорошо.

Последнее, что я помню, – удар ногой по виску.

Глава пятьдесят пятая

Шейн

Тебе здесь не место

Когда я вхожу в гостиную, мама неестественно прямо сидит на диване и не сводит взгляда с потрескивающего камина.

Дома я уже месяц и частенько застаю ее в этой позе. На нее находит порой оцепенелое молчание. Со мной такое тоже бывает. После папиной смерти мне будто давит на плечи невидимый груз, и под его весом я сгибаюсь все ниже, все глубже увязаю в болоте бесконечного горя. Единственный светлый момент за последнее время – встречи с Дианой. Она сдержала слово и приезжает по выходным.

Когда ее нет, мы постоянно заняты. Мама вернулась к работе, Мэри-Энн завтра идет в школу. Я же все это время общался с агентом по недвижимости и упаковывал вещи в нашем старом доме. Мы нашли новый – в десяти минутах. Так что Мэри-Энн не придется переходить в другую школу, а значит, одной проблемой меньше.

Воспоминание о сегодняшнем ужине витает в воздухе, очередное свидетельство бесконечных часов, проведенных за помощью маме по дому. Готовим мы по очереди. Я взял на себя большую часть уборки, что для меня просто неслыханно.

Мэри-Энн, кажется, неплохо справляется, хотя и она временами грустит, а после моего возвращения закатила несколько истерик. И это тоже неслыханно. Истерики ей вообще не свойственны. Мамина сестра – детский психолог, и она говорит, что такое поведение – нормальное и здоровое проявление горя.

Я опускаюсь в потертое кожаное кресло, пристраиваю пиво на колене.

– Кухня вылизана до блеска. Даже не надо вызывать клининговую службу для проверки моей работы.

Мама отрывается от камина и криво улыбается.

– Кажется, я запугала тебя их визитом, да?

Я пожимаю плечами.

– Я не жалуюсь.

Мы обсуждаем планы на завтра. Я собираюсь разобрать гараж, пока мама на работе. Вся задняя стена заставлена стеллажами, и полки забиты разномастным хламом, который надо разобрать. Мы как раз решаем, что оставить, а что выбросить, когда экран моего телефона загорается – пришло сообщение от Райдера. Он держит меня в курсе ситуации с плей-офф и как раз прислал расписание игр.

– Черт! – восклицаю я, прочитав сообщение.

– Что такое? – спрашивает мама.

– Мы будем играть… – Я поспешно исправляюсь: – Они будут играть с Йелем в полуфинале. Брайар не встречался с Йелем в плей-офф уже лет десять.

Восторг так и норовит вырваться наружу, но я утихомириваю себя. Ни за что. В следующие выходные меня на льду не будет. Это не моя игра, так что нечего возбуждаться.

Заметив, как пристально наблюдает за мной мама, я неловко ежусь.

– Что?

Сначала она молчит, потом похлопывает по дивану рядом с собой.

– Присядь-ка. Нам надо поговорить.

Не уверен, что именно она хочет обсудить, но я кладу телефон на журнальный столик, ставлю туда же пиво и сажусь рядом с ней.

– Что такое?

– Я о многом думала с тех пор, как ты вернулся домой, и хочу, чтобы ты знал: я очень ценю оказанную тобой помощь. Ты стал для меня настоящей опорой. Отлично позаботился обо всем после смерти папы. Но я не хочу, чтобы ты отказался от своей мечты, а ты, как мне кажется, именно это и сделал.

Я пялюсь на свои руки, крепко сцепленные в замок на коленях.

– Прямо сейчас я не могу позволить себе думать о мечтах. Я нужен тебе.

Мама касается пальцами моего подбородка, приподнимает его, заглядывает в глаза.

– Шейн. Я благодарна тебе за то, что ты здесь, больше, чем ты можешь себе представить. Но я не хочу, чтобы ради нас ты пожертвовал своим будущим. Ты заслуживаешь шанс прожить жизнь так, как всегда хотел.

– Я дал ему слово, – угрюмо бормочу я.

– Знаю. Он мне рассказал. Вот только вряд ли он имел в виду нашу нынешнюю ситуацию.

От переизбытка эмоций сдавливает горло, мне больно глотать.

– Он попросил меня помогать вам с Мэри-Энн. Этим я и занимаюсь.

– Но не ценой твоей собственной жизни, –