Читать книгу - "Мир, который без меня. Альтернативный гей-роман. Книга 2. - Ольга Любарская"

эти доллары. Не ты один, каждый клиент думает, что я испытываю к нему что-то. Нет. Я лишь зарабатываю деньги. То, что когда-то ты оказался первым уже давно ничего не значит. Я сам развязал такое количество людей и, поверь, знаю, что это такое, что мне не хватило бы жизни любить каждого из них.

Маккена не верил. Он не хотел верить, но на лице Энди не дрогнула ни одна венка. Ничего, что внутри минное поле, по которому он идет? Идет, не промахиваясь мимо ни одной ловушки. Там грохот и марево, душа в воронках, но это лишь середина пути, а край еще даже не показался на горизонте.

— Если то, что ты говоришь, правда, ты действительно — продажная блядь!

— Разве не ты первый убедил меня в этом? Вспомни. А если ты хочешь меня оскорбить - не получится. После того, через что я прошел, вряд ли найдется хоть что-то, способное сделать это еще больше.

Энди оделся, натянул куртку, достал из кармана бумажник.

— Забери, — подытоживающе бросил парень, швырнув на стол две тысячные купюры. — Когда-то я сказал, что не возьму с тебя денег. Представь, я до сих пор помню. Считай это еще одним подарком ко дню твоего рождения.

Но Рой не слышал. Потому что не хотел слышать.

— Скажи, что не любишь меня! — крикнул Маккена.

— Я не люблю тебя, — собрав остатки мужества, ответил Энди. Это было последнее, что он еще мог наскрести. Еще немного, и оно бы кончилось, и тогда он бы не смог защититься даже щитом из прозрачного тумана.

— Скажи так, чтобы я поверил!

— Я те-бя не люб-лю.

Сказал и вышел. Просто вышел и закрыл за собой дверь. Маккена не мог шевельнуться. То, что он услышал, было больше чем просто понять, больше, чем просто принять, и гораздо больше, чем просто прочувствовать. Рой пытался думать. Зря. Кто-то колотит в голове в медный колокол, и он гудит. Ангел-л-л-л! Ангел-л-л-л! Его ангел… он жив… татуирован и подтянут… взросл и дерзок… порочен… нищ и свободен…

Энди едва удерживал мотоцикл. Мальчик ревел, захлебываясь бензином на бешеной скорости. Это счастье — на дороге никого. Даже смерть куда-то запропастилась, понимая, что все равно не успеет за ним. Пространство расступалось, а время сплющивалось, но он летел, поправ все физические законы. Плевать ему на них, и они входят от безысходности в категорию исключения.

Он ворвался в дом Дженнифер, почти увлекая за собой дверной косяк, взлетел на второй этаж и… Дженни сидела напротив камина, кутаясь в шаль. Она выглядела больной, но Энди не обратил на это внимания.

— Что ты сделала?! — голос его почти сорвался. — Как ты могла?! Ты не сказала, и я не был готов! Ты хоть сейчас понимаешь, что натворила?! Ты чуть не убила меня!

— А разве это возможно? — тихо ответила вопросом женщина. — Я не смогла.

— Ты не смогла?! А я?! Я тоже почти не смог! Понимаешь ты или нет?!

— Энди, не кричи на меня.

— Не кричать?! А если я хочу кричать?! Потому что мне больше ничего не остается! Два года я пытался уйти от него! Два года я рвал себя! И знаешь, чего я достиг?! Ничего я не достиг! Я перетрахал тонны человеческого мяса! Для чего?! Чтобы понять, что хочу только его?! Меня перетрахали тонны человеческого мяса! Для чего?! Чтобы понять, что хочу, чтобы только он делал это?! Понимаешь?! Нет?! Ты отняла у меня время скрыть это!

— Чего ты хочешь от меня? Я ведь тоже вхожу в эти тонны… человеческого мяса, которые ты перетрахал. Я не знала, как тебе сказать. Я испугалась.

— Чего?!

— Что больше не увижу тебя.

— А ты меня больше и не увидишь!

Энди махнул рукой и нервно направился к выходу, а после вдруг обернулся и произнес совершенно спокойно:

— Вернусь утром. Буду кофе и сэндвич с ветчиной.

Дженнифер показалось, что все это время он тянул прочь ее сердце, растягивая резинку, на которой оно крепилось, а потом взял и отпустил. Оно влетело обратно, вколотилось, ударившись о ребра и теперь долбится, гася амплитуду инерционной поступательной силы.

Энди бросился в степь. Она даст сил. Он всегда просил ее об этом.

— Грея! — взмолился парень. — Помоги!

Он закрыл глаза и прислушался. Она ответит, он знал это. Он услышал ее имя месяцев семь назад, когда лежал лицом в песок, раздавленный и обессиленный после очередной закрытой вечеринки. Она успокаивала его, гладя прохладным ветерком воспаленную кожу.

— Как твое имя? — вдруг спросил Энди, сам не зная почему, и в ответ тихо-тихо зашелестела трава:

— Гре-е-ея-я-я.

Он знал ее имя, она знала его душу, и они понимали друг друга. Временами он слышал тихие голоса, словно где-то шептались духи.

— Кто я? — как-то спросил мальчишка, и Грея дала ответ.

— Ловец ветра.

— Ловец ветра? — удивился Энди.

— Да-а-а. Но твой ветер еще не созрел. Он не может держать тебя.

— Как же я узнаю, когда…

— Я ска-а-ажу-у-у-у.

Энди казалось, он сходит с ума, но степь отвечала:

— Не-е-е-ет. Я внутри тебя-я-я-я. Спрашивай. Я отвечу-у-у-у.

Вот и сейчас парень стоял, вспоминая ее слова.

— Что мне делать, Грея?

— Ты зна-а-а-ешь-шь-шь.

И Энди понял, что действительно знает. Он оседлал мальчика и поехал к утесу. Уже совсем подъезжая к площадке с костровищем, парень увидел одинокую фигуру шамана. Капли Дождя спешил туда же.

— Джек, — спросил Энди, останавливаясь возле старика, — что ты здесь делаешь?

— Ты звал меня. Идем. Ты повзрослел. Твой ветер ждет тебя.

* Почему?

Часть 28. GO AWAY!

28. GO AWAY! *

— Садись, Джек, — предложил Энди. — До утеса не близко.

— Земля дает силы. Мне они очень нужны. Сегодня сойдутся четыре ветра. Южный, западный и северный — твои, и мой восточный (1).

— Какие ветры, Джек? Что за день-то такой? У меня вот-вот лопнет голова! При чем здесь ветры?!

Старик остановился и серьезно взглянул на парня.

— Слезай, — сказал он жестко. — Иди пешком. Тебе тоже нужны силы. Ты вызвал ветры, значит, ты готов.

— Да к чему я готов, Джек? — взмолился Энди.

— Ты готов жить. Если бы я знал раньше, я бы сотворил мандалу, но времени нет. Я отдам тебе то последнее, что еще могу дать.

— Сумасшествие. Мир слетел с орбиты…

— Мир на месте! Скажи мне одну вещь, если ты веришь мне, готов ли ты подчиниться?

— Я ничего не понимаю, но будь уверен, я сделаю все, как ты скажешь.

— Идем. Времени мало.

Энди шел за шаманом и понимал, что ничего не понимает. Джек что-то говорил… или не говорил про эти самые ветры. Тогда откуда он знает? Парень чувствует, что знает. Нужно только сосредоточиться, чтобы опознать это самое знание. Ветры… ветры… Восточный ветер. Серьезная субстанция, но как-то не достает информации, чтобы понять, к чему здесь ветер, и тем хуже — восточный. Курнуть бы датуры, тогда и ветры по сторонам света расстановятся, а на сухой воспаленный мозг… И тут Энди вспомнил. Точно! Он вспомнил!

— Джек, стой!

Капли Дождя обернулся и взглянул ему в глаза. Мальчишка чувствовал, как взгляд старика входит в него. Осторожно. Медленно, словно спрашивает, можно ли. Пробирается на ощупь, но проникает все глубже и глубже.

— Не надо восточного ветра, — мысленно прошептал парень. — Не делай этого. Пожалуйста.

— Он зовет меня, — Энди показалось, что шаман улыбнулся, хотя этого могло и не быть. — Я собирал твою душу. Я держу ее в ладонях. Я раскрою их, и она разобьется, если ты не подставишь свои. Она ранена, больна и слаба. Зерно. Помнишь, я говорил тебе? Оно не раскрыто еще, но в нем уже проснулась сила, и она взломает все покровы, чтобы жить, ибо жизнь уже побеждает. Сегодня я дам влагу твоему зерну, и она не прольется бесцельно. Времени мало, ибо еще немного, и росток погибнет. Ты и сам все это знаешь, просто боишься своего знания.

— Брось, Джек. Зачем все это? Сегодня я отказался от жизни.

— Это не так. Ты выбрал любовь, но, отказавшись от нее, ты отдал все во имя ее именно потому, что уверен, что прав. Но это может оказаться далеко не так. И я уверен, это не так. Его жизнь — засохшая сцепившаяся глина. Ты дал ему шанс взломать ее, чтобы сделать свой самый важный выбор.

— Если все и так решено, зачем мне ветер?

— Он даст мудрость. Скажи мне, ты можешь лететь?

— Нет.

— Если нет, тогда зачем тебе крылья?

Энди задумался.

— Ты — человек из рода сокола. Дерзкий и решительный. Преодолей свой страх, и ни один ветер не сможет управлять тобой.

Парень вздрогнул, словно какой-то щелчок вывел