Читать книгу - "Летняя королева - Элизабет Чедвик (Англия)"

Генрих, который почти не нуждался в сне, ушел на покой гораздо позже. Он продолжал общаться с баронами, находя общий язык и решая, кому можно доверять, а за кем следует присматривать, намеренно действуя открыто и предупреждая, что с ним шутить не стоит, несмотря на его молодость.

Когда Генрих в конце концов ушел в спальню, его собственные молитвы были сказаны быстро, но тем не менее искренне. Он благодарил Бога за то, что Он так щедро его одарил. Алиенора была привлекательна, хоть и была старше его на девять лет, к тому же она его заинтриговала. Совсем не походила на Элбургу, но ведь одна была любовницей, а другая – женой, и их отношения с ним были иными.

Вспомнив о своем первоначальном нежелании вступать в брак, он горько улыбнулся. Брак с Алиенорой, который сделает его герцогом Аквитанским, может оказаться очень выгодным – во всех отношениях.

45

Пуатье, май 1152 года

Алиенора и Генрих торжественно сочетались браком в соборе Сен-Пьер в Пуатье. Колонны нефа были увиты всеми цветами южной весны. Лилии, розы и жимолость добавляли аромат к благоуханию ладана, поднимавшемуся в дымных завесах к небесам. Вновь Алиенора получила обручальное кольцо на безымянный палец; вновь она принесла клятву. К добру или к худу…

За порогом собора Генрих остановился и поднес ее руки к губам.

– Моя жена, – сказал он. – Теперь у нас есть империя, которой мы должны править, и династия, которую нам предстоит воспитать.

Его слова так легко могли прозвучать раздутым хвастовством незрелого мальчишки, но это было не так. Она услышала серьезное заявление о намерениях и задрожала от волнения, потому что в эти мгновения на крыльце собора все казалось возможным.

Она махнула рукой, и слуга шагнул вперед и надел ей на запястье перчатку для ястребиной охоты. Главный сокольничий подал ей одного из снежных кречетов Тальмона.

– Где твоя перчатка? – спросила она Генриха.

Он огляделся, и Гамелин протянул ему ту, которую Алиенора прислала с письмом-предложением. Генрих надел ее, и Алиенора осторожно пересадила кречета на его запястье.

– Это Изабелла, – сказала она. – Я дарю ее тебе как символ нашего брака. Только правители Аквитании имеют право охотиться с этими птицами.

Генрих нежно погладил бледную грудку кречета указательным пальцем.

– Изабелла, – сказал он и посмотрел на птицу с восторгом и желанием. Его взгляд не изменился, когда он повернулся к Алиеноре.

– Самки сильнее, чем самцы, – сказала она, не показывая ему, как сильно ее тронул его взгляд.

– Неужели? Хорошо, что я умею общаться с такими благородными созданиями, – сказал он с полуулыбкой.

Она подняла брови.

– Мне будет интересно оценить ваши умения.

Генрих поклонился.

– Надеюсь не разочаровать вас, мадам.

Она наклонила голову.

– Я тоже надеюсь.

Генрих был внимателен к Алиеноре на протяжении всего свадебного пира. Он мастерски резал и подавал мясо, демонстрируя хорошие манеры за столом. Улыбался направо и налево, но сдержанно, с достоинством важного сеньора. Он пил в меру, и Алиенора была рада этому. Она видела, что происходит с молодыми мужчинами, выпившими слишком много, и не хотела иметь дело с последствиями хмеля в брачную ночь.

– Англия – какая она? – спросила она Генриха. – Мне она всегда представлялась холодной страной, погруженной в туман.

– Бывает и так, – ответил он. – Когда налетает морской туман, который они называют хаар, тогда это похоже на конец света, но вся влага и осадки делают остров зеленым и пышным.

– И мне там понравится?

Он засмеялся и покачал головой.

– Это земля короля Артура. Легенда гласит, что сам Христос ступал там в молодости. Англия пахнет свежестью и морем. Ее жители выносливы, но зимой там не холоднее, чем здесь. У англичан сильная система управления и суда, и они получают много прибыли с шерсти. Когда мой дед Генрих был королем, это была процветающая страна. Стефан де Блуа растратил все богатства, но, если правильно распорядиться, земля может снова стать великим достоянием. – Выражение его лица ожесточилось. – Мои родители на протяжении всего моего детства старались сохранить мои права на Англию и Нормандию. Я не стану сводить их труды на нет и одержу победу над узурпаторами.

Алиенора еще не видела его таким пылким; до сих пор он сдерживал свои эмоции, и эта его новая сторона заинтриговала ее.

– Это великое дело, – сказала она.

– Все так. – Он немного отступил назад, снова став придворным. – Вот почему мне нужна исключительная жена, которая встанет рядом со мной и родит сыновей, которые поведут династию вперед.

– Я родила Людовику только дочерей.

Он покачал головой.

– Дочери были у него. Я дам тебе сыновей, в этом нет сомнений, и наша империя будет простираться от границ Шотландии до Пиренеев, и наше влияние будет ощущаться далеко за ее пределами, ибо мои родственники восседают на многих тронах, включая иерусалимский.

Она отметила его высокомерие, но верила ему, и предвкушение потекло по ее жилам, как теплое вино.

Церемония укладывания в постель прошла формально и достойно, без шумных шуток. В покои провожали герцога и герцогиню – с династической и политической точек зрения это было серьезным делом. Один или два гостя были навеселе от выпитого, но их сдерживали остальные. Простыни были усыпаны бледно-розовыми лепестками роз, зеленые гирлянды украшали столбики балдахина. Вино и легкие закуски стояли на покрытом скатертью столике у кровати, а комната была хорошо освещена свечами и лампами с ароматическим маслом.

Алиенору и Генриха раздели за ширмами, после чего подвели друг к другу, облачив в сорочку и ночную рубашку. Епископ снова соединил их руки посохом, как во время бракосочетания, чтобы символизировать союз, и благословил, нарисовав крест между бровями святой водой. Постель была обильно окроплена той же водой, и Алиенора и Генрих легли вместе в кровать. Затем гости ушли, и новобрачные остались одни.

Генрих повернулся к Алиеноре и коснулся ее волос.

– Это цвет римской монеты, – сказал он, поднося прядь к лицу, чтобы вдохнуть аромат. – Пахнет как цветочный сад, усыпанный специями. Я хотел сделать это весь день.

Алиенора наклонилась к нему.

– Этих духов больше нигде не найти, – прошептала она. – Они привезены из Иерусалима.

Их губы почти соприкасались. Его рука оставила ее волосы и легонько коснулась шеи.

– Ты меня опьяняешь, – сказал он. – Ты так прекрасна.

Услышать его слова было бальзамом для ее души. Она медленно распустила завязки на его рубашке.

– А ты – мой молодой лев, – мягко сказала