Читать книгу - "Возлюбленный враг - Джейн Фэйзер"

— Позвольте мне, госпожа. — Ноша была довольно тяжелая. Алекс взял белье у нее из рук, и при этом рука его коснулась ее груди. Джинни почувствовала, как тут же откликнулся сосок, и благодарила Бога, что ее лицо, на котором отразилось все потрясение от этого явно намеренного прикосновения, было отвернуто от Роберта. Ей удалось пробормотать благодарность, и она торопливо направилась во двор в сопровождении Алекса.

Они достигли зеленой лужайки за прачечной, где на веревках сушилось белье, рядом были разложены для проветривания матрацы.

— Благодарю вас, сэр. — Джинни повернулась, чтобы взять у Алекса ношу. Он, шутя, не отдавал. — Алекс, прекрати, — горячо прошептала Джинни. — Мало ли кто нас может увидеть!

— Я не могу удержаться, чтобы не поддразнить тебя, — сказал он так же тихо. — Я должен поцеловать тебя, иначе сойду с ума от желания.

— Только не здесь, — растерянно ответила она, чувствуя, как у нее начинают подгибаться ноги. — Ты был всегда так осторожен! Что с тобой произошло?

— Отчаяние, — сказал он, и смех замер. Белье упало на траву. — После обеда ты должна пройтись вдоль реки. Я что-нибудь придумаю, чтобы пойти за тобой. — Он торопясь ушел, а Джинни стала прикидывать, как ей выполнить его приказ. В эти дни в имении Харрингтонов не было ни времени, ни возможности для прогулок в одиночестве, а ее желание остаться одной будет расценено как крайне странное. В этой большой шумной семье никому и в голову не придет, что человеку время от времени может захотеться побыть одному. Едва услышав это, Сюзанна наверняка бросится укладывать ее в постель, предложит горячие кирпичи к ногам и какое-нибудь рвотное средство, чтобы отогнать болезнь.

Джинни вернулась в дом через сад, где слуги расставляли столы под деревьями для завтрашнего торжества. В кухне кипела работа; повара пытались приготовить обед на сегодня и одновременно жарили, варили, помешивали блюда, предназначенные для праздника. Задача Джинни заключалась в приготовлении деликатеса под названием саламагунди. Это была тонкая работа — нужно было разложить куски курицы, анчоусы, яйца и лук в точно установленном порядке на листьях салата. Снятие шкурки и разделывание кур заняло много времени, учитывая количество тушек.

Она уже почти закончила работу, когда Лиззи ворвалась в кухню.

— Пожалуйста, госпожа Кортни, — произнесла она запыхавшись.

— Что такое случилось. Лиззи? — Ты же должна быть дома и заботиться об эсквайре Кортни.

— Он послал меня за вами, — сказала девушка, шмыгая носом. — Говорит, что ему плохо и вы должны вернуться и лечить его.

— Что его беспокоит, девочка? — спросила Сюзанна, вытирая руки о фартук и переглядываясь с Джинни.

— Его нога и живот. Он не позволяет мне ничего сделать и кричит на меня, когда…

— Хорошо, Лиззи, достаточно, — стремительно перебила ее Джинни, чувствуя, как все в кухне прислушиваются. Она испытывала унижение, когда мужа обсуждали подобным образом, пусть даже его выходки были хорошо известны всем здесь, и она прекрасно знала, как ее жалеют. — Можешь тут пообедать и помочь, чем сможешь. Ты не понадобишься мне дома до конца праздника, но я уверена, что госпоже Харрингтон пригодится лишняя пара рук. — Слегка кивнув головой Сюзанне, она вышла в холл. — Прости, Сюзанна, но я должна вернуться к нему. Я постараюсь приехать завтра рано утром.

— Что происходит? — Роберт Харрингтон в сопровождении Алекса вошел в холл. — Вы обе выглядите так, словно вас посетил призрак. Что, молочный пунш не получился?

— Ах, Роберт, нам не до смеха. Гилл прислал Лиззи за Джинни. Он как будто нездоров, но, разумеется, ничего такого с ним…

— Сюзанна! — загремел Роберт, и его жена, ахнув от ужаса, остановилась, чуть было не совершив крайне неучтивый поступок.

— Прошу меня простить, — прошептала она, терзаясь угрызениями совести. Взглянув на генерала Маршалла, она увидела, что он, кажется, страшно шокирован ее ужасным поступком. Она критиковала чужого мужа, причем не только в присутствии его жены, но и при постороннем! — Прошу простить меня, Джинни. — Мольба эта, однако, была адресована не только ее кузине, но и мужу.

— Не надо извиняться, Сюзанна, — быстро сказала Джинни, надеясь отвлечь гаев Роберта. Сюзанна побаивалась мужа. — Это все крайне несвоевременно, и вас нельзя винить в том, что вы так считаете. Я и сама так думаю.

— Твой муж нуждается в тебе, — холодно заявил Роберт. — Он не мог отчитать кузину за отсутствие уважения в этом вопросе, но показал, как недоволен ее неприличным и неженственным отношением к обязанностям жены.

— Совершенно верно, Роберт — Джинни прямо посмотрела ему в глаза. — И всем нам хорошо известны факты, не так ли? — Не в силах противостоять откровенному вызову в серых глазах, Роберт кашлянул и отвернулся.

— Алекс, давайте продолжим наше обсуждение земляных работ. — Он вернулся в гостиную. Алекс, взглянув на Джинни, последовал за ним. — Прошу прощения, — ворчливо сказал Роберт. — Не представляю, что вы подумаете о нас, должно быть, что женщины колоний несдержанны на язык и не проявляют должного уважения к мужьям.

— Я вовсе так не думал, — возразил Алекс. — Вы сами, если припоминаете, говорили кое-что о муже госпожи Кортни. Женщине трудно уважать такого человека — пьяницу и бездельника, по вашим собственным словам.

— Может, и так, — вздохнул Роберт. — Но такие вопросы — личное дело мужа и жены, и госпожа Кортни должна держать свои чувства при себе. Что же до моей жены…

— Да полно вам, вы не можете винить ее, — урезонил его Алекс. — Ей столько всего нужно сделать, а потерять при этом свою главную помощницу так внезапно… тут и святой согрешил бы.

— Да, наверно, вы правы, — улыбнулся Роберт, сдаваясь. — Бренди? Нам лучше остаться здесь, не то в пылу этой бурной деятельности нас ненароком заметут под ковер.

Джинни всю дорогу домой была в бешенстве оттого, что ее муж так эгоистично велел ей вернуться, хотя она и знала, что в этом нет нужды. Он хотел поехать вместе с ней к Харрингтонам, и удержало его только то, что его не пригласили. Он воспринял это как намеренное унижение, и это его тоже взбесило. Так что его отказ позволить ей продолжать там помогать был, очевидно, следствием. А теперь ей не удастся пройтись вдоль реки одной… Именно эта мысль, а не оставленное блюдо, распаляла ее бесконечное раздражение. Поняв это, Джинни даже не удивилась. Но она совершенно не была склонна идти на примирение, когда, привязав лодку, решительно направилась к дому.

— Гилл? — В кухне его не оказалось, и он не откликнулся на ее зов. Она позвала еще раз, подойдя к лестнице. В ответ послышался слабый стон. — Лицемерный симулянт, — пробормотала Джинни, поднимаясь по лестнице, которая вела прямо в комнату наверху. Ее муж, полностью одетый, лежал на кровати. Глаза его были красными и блуждали, рядом стояла бутылка виски. — Интересно, ради чего, — спросила она без всякого сочувствия, — ты вытащил меня домой в приказном порядке?

— Твое место радом со мной, — он с трудом сел на постели. — Мое чертово бедро болит невыносимо, и ты не имеешь права находиться где-то в другом месте. Твой долг быть только рядом со мной, заботиться о моем комфорте и ухаживать за мной.