Читать книгу - "Соучастники в любви - Луна Лу"

Нейтана лихорадит не меньше меня. Он все же выхватывает пушку и крепко сжимает трясущимися пальцами рукоятку. Ему не удается и дернуться, как слышится смешок Квентина.

– И давай без глупостей. Не успеешь ты даже прицелиться в меня или кого-то еще, как твою девчонку продырявят.

И тут же щелчки шести затворов глухо раздались в помещении.

Страх. Самый настоящий, неподдельный страх покрывает все мои внутренности корочкой льда. Мне страшно. Но даже не от того, что меня всерьез собираются убить. Пугает не сама смерть, а возможная боль. Ее уже было слишком много, и я больше не хочу ее испытывать. Я просто устала. Устала чувствовать страх, боль и вечные переживания. Да и уставать я тоже устала. Только пусть все закончится побыстрее.

– Прошу, Квентин, не делай этого…

– Впервые в жизни я рад, что ослеп и не вижу, каким жалким ты стал, Натаниэль. – Разочарованно покачивает тот седой головой, сжимая сложенную трость. – Поразительно. Ни деньги, ни пытки, ни угрозы… Ничто не ломает людей так, как любовь.

Мое сердце защемило от этих слов. Даже в такой ситуации. Я осознаю, что старик, желающий мне смерти, прав. Хоть Нейтан никогда не говорил мне этих слов, хоть каких-то полчаса назад я сомневалась в нем, сейчас я чувствую: он любит меня. Если бы не любил, не оказался бы здесь. Не любил бы – уже давно бы пристрелил. Не любил бы – не выглядел бы сейчас сам как мертвец, побледневший, потухший, с застывшими слезами в безжизненных глазах. Есть много способов сказать о любви, и за то короткое время, что мы были вместе, Нейтан использовал все, кроме трех слов.

Дивер вынимает магазин и, судя по тому, как он досадливо морщится, старик не врал: один патрон. И, похоже, тот услышал характерное клацанье.

– За идиота меня держишь? Думаешь, дал бы тебе полностью заряженную пушку? – усмехается он. – Одна пуля на двоих, Натаниэль. Оборвет ее жизнь и даст шанс переродиться тебе. Даже как-то поэтично, правда? – хмыкнув, он коротко пожимает сутулыми плечами.

Нейтан со злостью вставляет магазин обратно и с щелчком передергивает затвор, но так и продолжает стоять с опущенным пистолетом, а я пытаюсь устоять на нетвердых ногах и не разрыдаться окончательно, пока скребущий ком разрывает горло.

– Нет… я не стану, – обреченно вздыхает он, и от одного его голоса мне становится невыносимо больно. Хуже, чем быть на грани смерти. Должно быть, хуже самой смерти.

– Чем дольше ты тянешь, сынок, тем сильнее меня злишь. И не только меня. У Донни вон руки чешутся сделать работу за тебя, но он не будет милосерден с ней, как ты. Ты же знаешь нашего Донни…

От упоминания этого придурка меня передернуло, и я невольно оборачиваюсь в его сторону. Донни, как и остальные, в одной руке сжимает направленную в меня пушку, а другой удерживает под разбитым носом салфетку. Его злобный, бездушный взгляд лишь подтверждает слова старика.

Я тяжело сглатываю, чтобы прервать напряженное молчание:

– Ч-что будет с Нейтаном?

– Жить будет, пташка, за него не переживай, – отвечает Квентин, изобразив подобие улыбки, и я смиренно киваю под негодующим взглядом Дивера.

Всем своим видом он говорит мне заткнуться и отступить, но, сама того не понимая, на дрожащих ногах я приближаюсь к Нейту, который будто прирос к бетонному полу. Неотрывно глядя на него, обеими ладонями быстро смахиваю свои слезы. Если я умру, то не как соплячка. Осторожно касаюсь его руки, чтобы успокоить. Ощущаю липкую обжигающую кровь на его ладони, сжимающей пистолет.

– Все хорошо. – Подняв голову, гляжу в испуганные глаза Нейтана и пытаюсь улыбнуться, чтобы успокоить то ли его, то ли саму себя.

– Хорошо?! Да ты спятила! – недоумевает Нейтан.

Поднимаю тяжелую руку Дивера с пистолетом и прижимаю дуло к своей груди. Мое дыхание тут же сбивается от уже знакомого чувства стального холода на коже, ощутимого даже через ткань кофты. Решительно выдыхаю.

– Лучше это будешь ты, Нейт.

Я не свожу взгляда с лица любимого и замечаю, как его влажные глаза краснеют.

– Ты не сделаешь мне больно, – коротко улыбаюсь ему. – Ты знаешь, куда целиться.

Но это не действует. Все его тело напряженно застыло, и только грудь учащенно поднимается и опускается, выдавая шумное дыхание.

– Бель… н-ни за что. Не могу. Я… Я…

– Я знаю. Знаю. Я тоже тебя люблю, – горько улыбаюсь я. Впервые я не чувствую боли, произнося эти слова.

Крепче сжимаю его большую ладонь своими обеими, сильнее вдавливая пистолет в то место, где мое сердце, ударяясь о грудную клетку, разбивается на части. От вида темных ресниц, из-под которых сбегают блестящие капли, оставляя влажные дорожки на его призрачной коже. От взгляда на любимые губы с трещинками, которые сейчас безнадежно дрожат. От звуков его несдержанных тихих всхлипов. От осознания, что это конец. Наш конец. Мой конец.

– Не бойся, Нейт, – шепчу я, направляя его большой палец на спусковой крючок. – Я с тобой.

– Нет! – выдавливает он, с силой отталкивая меня от себя так, что я едва устояла на шатающихся ногах. Выставляет руку, чтобы не подходила: – Ты ненормальная!

Эти слова заставляют меня нервно засмеяться, и, наверное, это лишь подтверждает его обвинения.

– Знаю. И если любишь меня, то не спорь. Сделай это.

– Как, Бель? Если это – любовь, то я ни черта не понимаю! – противится Нейтан, опустив голову.

– Ты не должен ничего понимать. Просто сделай то, о чем я прошу.

Нейтан вновь поднимает мокрые покрасневшие глаза, и его взгляд окончательно разбивает мое сердце, заставляя его осыпаться острыми осколками где-то на дне живота, а на его месте в груди ощутить зияющую пустоту. Не печаль. Не боль. Не страх. Ничего. Пустота.

– Ты не можешь просить о таком, Изабель, – говорит он, глядя ошалелым взглядом то на меня, то куда-то мимо.

– Нейтан, все кончено, – устало вздыхаю я. – Сделай это и живи дальше. Не глупи.

Он молчит несколько долгих секунд и лишь таращится на меня в безмолвном ужасе.

– Ты же знаешь… не могу, – едва разборчивый шепот доносится до меня, прежде чем он вновь поднимает правую руку, целясь.

Могильно-черное дуло пистолета. За ним – безжизненное лицо Дивера. За мгновение расплываются и исчезают все окружающие звуки, запахи, картинки. Только я и холодная темнота, уставившаяся мне в душу и зовущая на ту сторону.

Щелчок спускового крючка.

Оглушительный хлопок.

Вспышка.

Падение.

Мрак.

Глава 52