Читать книгу - "Выжить в приличных условиях - Юлия Галынская"

одинаково, попросту исчезая. Значит, нам надо сделать так, чтобы он не исчез, но достаточно ослаб, чтобы не применять магию… Эр сказал, его накормили снотворным, но для этого охотникам пришлось отравить стихию воды, а после пожертвовать ею. В этот раз, подставлять воду под удар я не собиралась. Но все же… Почему этот монстр охотится на стихии?

— Хубасус, — окликнула я стихию огня, что так и не ушел. — Ты, случаем, не заметил, за кем больше охотится монстр?

— За мной и Ливерт. А что?

— А Рикас и Вода?

— Рикас меньше, чем мы. Если эта гусеница выползала рядом с нами, то Рикас и Воду как правило игнорировала. Только когда ты дала Воде имя, она тоже стала интересна этой тварюшке.

— Хм. Получается, имя сделало вас особенными…

— Разумеется. Мы стали сильнее и больше.

— Возможно, секрет кроется в старой легенде, — предположил Эр.

— Какой?

— Если съесть сердце стихийника, то его стихия станет подчиняться тебе. Так говорят, появились первые маги огня.

— У нас нет сердца, — заметил Хубасус.

— Это же легенда, — пожал плечами Эр.

— Сердце — это концентрация магии, — заметила я. — Магов сжигали на кострах, и камни, что от них оставались, называли сердцами или душами. Получается его привлекает сильный магический источник.

— Тогда почему он не преследует Эра, — поинтересовался Хубасус.

— Потому что я неполноценный. Получеловек, полудемон.

— Не говори глупостей, — возмутилась я. — Он, в конце концов, монстр — порождение оставшейся магии. Мне думается, ему без разницы, что поедать.

— Не скажи. В прошлом сокровища, что были в его желудках, отличались удивительным качеством и чистотой. Я же хоть и силен, но все же смесь огня и крови. Потому и не привлекаю его.

— Значит, его цель — чистый сильный источник.

— Все хотят магию. Даже монстры, — хмыкнул Хубасус.

— Да, с этим не поспоришь.

Смотря на руны, я задумалась. Чтобы поймать монстра надо место, приманка и сила. Сила в виде ратанов у нас есть. Значит, надо решить с местом и приманкой. Крушить лагерь старший ратан не позволит, значит, надо сделать нечто за его пределами. Но при любой угрозе монстр исчезает. Его инстинкты самосохранения лучше многих. А если предложить монстру то, от чего он не будет в силах отказаться? Станет ли он менее осторожным? Рискнет ли собой, чтобы получить артефакт?

— Что ты задумала? — поежился Хубасус.

— Скажи, вы же можете выманить монстра из лагеря?

— Думаю, если мы будем маячить у него перед носом, то он захочет добраться до нас и покинет лагерь. Но что ты задумала?

— Скажи Рэю принести мне карту ближайших территорий и скажи королеве, что она мне нужна.

— Что ты задумала? — Эр с улыбкой наблюдал за мной.

— Сделаю то, что не оставит монстра равнодушным, и создам ловушку, которая его уничтожит. Что?

— Мне нравится, с какой уверенностью ты это говоришь. Ты перестаешь бояться трудностей.

— В этом есть твоя заслуга. Ты убедил меня, что я не одна, и даже если что-то натворю, ты поддержишь меня.

— Разумеется, я всегда на твоей стороне. Никогда в этом не сомневайся.

Хубасус вернулся, но не только с картой и королевой фей, но и со старшим ратаном Эвраном и командирами групп.

— Что ты придумала? — тут же начал допрос ратан Эвран

— Да пока ничего, — растерялась я от такой компании.

— Тогда зачем карта? — поинтересовался ратан Бинат, пододвигая мои бумаги и разворачивая более подробную карту.

— Хочу присмотреть место для засады.

— Думаешь, он выпустит нас? — Старшой поправил угол завернувшейся карты.

— Если стихии притворятся слабыми и сбегающими из лагеря, монстр двинется за ними. И тогда ратаны смогут покинуть лагерь и подготовят ловушку.

— Есть ли смысл приманке сбегать, если ловушка будет в другом месте? — нахмурился ратан Эвран.

— Стихии — не приманка для ловушки. Они отвлекающий маневр. Приманкой будет артефакт.

— И где мы возьмем такой, что перебьёт интерес к четырем стихиям? — поинтересовался Старшой.

— Я его сделаю, я смогу.

— Можно узнать, что ты хочешь сделать?

— Песню жизни…

Молчание в зале могло явно затянуться, если бы не любопытство Хубасуса.

— Что это такое? — поинтересовался он у Эра.

— Древняя рунистика, что возрождала мир. Говорят, ее создал Великий Лиурх…

— Да, а еще говорят, что эта песня угасла вместе с ним.

— Да не угасла она, — проворчала я, — просто в написании довольно сложная, — заметила я, понимая, что за раскрытие семейной ценности бабуля меня по головке не погладит. — Бабушка долго не могла зачать, но очень хотела ребенка. Она посещала много храмов и в результате нашла песню. Моя мама прямое доказательство того, что она сработала. Если руноскрипт усилить алыми чернилами и пыльцой королевы фей. Я думаю, перед таким искушением не устоит даже когтекрыл.

— Перед таким искушением не устою даже я, — проворчал ратан Эвран. — вот только почему вы скрывали эти знания?

— Кто ищет тот найдет, — пожала я плечами. — Бабушка только сделала копию оригинала, оригинал по-прежнему в Храме и, если его до сих пор не нашли, значит, не было такой в нем нужды.

— С помощью такого руноскрипта можно очистить заводи, — заметил ратан Бинат.

— Боюсь, у меня не будет такого стимула.

— В смысле? Отказываешься?! — возмутился Старшой.

— Это условие создания руноскрипта. Он создается для определенной цели. В данный момент я хочу обезопасить лагерь и спасти стихий от преследования. Я не знаю, как себя вдохновить, чтобы создать песнь жизни для уничтожения заводей.

— Но что помешает когтекрылу схватить руноскрипт и исчезнуть? — ратан Эвран коснулся плеча Старшого, чтобы тот успокоился.

— Ваши руны, — заметила я, выбирая из стопки те, что блокировали магию. — Раз монстр использует магию, я воспринимаю его как мага и поставлю блокировку на ее использование. Сделаем это масштабно, чтобы когтекрыл не сразу сообразил, что происходит.

— Но если магия заблокируется, — заметил ратан Бинат, — то и у охотников не будет поддержки.

— Сделаем поправки, как в защите с лагерем, сделаем определение свой-чужой.

— А ты так сможешь? — растерялись ратаны.

— С лагерем же смогла…, — растерялась я от их удивления.

—