Читать книгу - "Гид по чаю и завтрашнему дню - Лора Тейлор Нейми"

– Так уж у меня заведено.

Он улыбается: губы плюс сверкающие зубы плюс ямочки на щеках равно опасность. Для большинства девушек. Но не для меня. Очевидно же.

– Пару минут назад ты выглядела потерянной, – говорит он.

– О, я просто не могла решить, куда пойти: вернуться в «Сову» или заглянуть в винтажный магазин виниловых пластинок, про который говорил Гордон.

– Ага… «Фарлейс», – говорит он. – Гостиница стоит на пересечении Кингсгейт и Сент-Кросс. Двадцать минут пешком или быстрее, если будешь бежать со всех ног. – Он кивает в сторону, противоположную той, откуда я пришла. – «Фарлейс» в паре кварталов отсюда в ту сторону. Тебе нравятся виниловые пластинки?

– Не мне, а моей сестре. – Я заправляю под резинку выбившиеся волосы. – Хотя она помогла родителям спланировать эти трехмесячные «каникулы мечты», так что я не уверена, что она заслуживает сувениров.

Он выглядит уязвленным.

– Что не так с Англией? Или тебе не нравится конкретно Винчестер?

Я резко выдыхаю.

– Просто это не Майами.

– Едва ли. Насколько я понимаю, тебе придется провести здесь против своей воли всего лишь один сезон из четырех. – Орион выплескивает целое ведро воды на стену. Краски больше нет. – Поправочка, пусть будет три сезона. В Китае считается, что число четыре приносит неудачу.

– Ну да, между Англией и Китаем много общего.

– Излишняя осторожность никогда не повредит. – Он сбрасывает перчатки. – Итак, варианты. Первый: у тебя проблемы с паспортом. Второй: семейные проблемы. Третий: как-то связан с тем, что твоя мама и Кейт требуют от тебя сверх нормы.

– По большей части второе.

– Ох уж эти вечные семейные проблемы. Твои надеются, что Винчестер поможет?

Его ярко-голубые глаза встречаются с моими шоколадно-карими.

О нет. Только не сейчас. Только не этот парень.

– Ты задаешь много вопросов.

Орион бросает перчатки и защитные очки в пустое ведро.

– Прошу прощения.

Я закончила пробежку несколько часов назад, но в половине одиннадцатого, как сказал бы Спенсер – или Орион – мой разум еще не дремлет; он усиленно работает, стараясь поспеть за моей новой жизнью.

С тяжелым вздохом я тянусь к кулону, который никогда не снимаю. Пилар носит такой же. Abuela подарила их нам четыре года назад, когда мы приготовили блюдо для воскресного меню – тамале.

Кулон представляет собой силуэт маленького голубя – золотая копия логотипа пекарни «Ла Палома». В темном одиночестве я закрываю глаза и вдыхаю воспоминание о том, как abuela застегнула цепочку на моей шее. Ее морщинистые нежные руки пахли masa, чесноком и пряным свиным фаршем.

– Un regalito, – сказала она тринадцатилетней мне и семнадцатилетней Пилар. Маленький подарок. – То, что вы сделали в прошлом месяце для конгрессмена Миллана, принесло почет нашей семье и бизнесу. Ваш отец вынужден нанять еще одного сотрудника, потому что у нас теперь слишком много работы. – Abuela улыбнулась, продемонстрировав ровные белые зубы.

Пилар кивнула.

– Самый прибыльный месяц в истории «Ла Паломы».

Все потому, что я не послушалась папи, когда он застрял с мами и бабушкой в Нью-Йорке из-за шторма. Он позвонил и попросил отменить огромный заказ для отца Андре. Но я не собиралась отказываться от столь престижной работы, и у Пилар не оставалось выбора, кроме как согласиться с моими сумасшедшими амбициями. Я взяла все в свои руки, подгоняла сотрудников и работала всю ночь, чтобы приготовить тонну кубинских закусок. И я победила; даже обратила на себя внимание журналистов. Следующие несколько лет я продолжала одерживать победы, доказывая свое право стать будущим совладельцем пекарни, претворяя в жизнь свою главную мечту.

Но этим утром я облажалась и проиграла. Abuela научила меня кормить свой город, делиться лучшим, что у нас было. Я этого не сделала, когда сожгла торты на кухне «Совы и ворона». Я встаю и иду вниз, чтобы накормить постояльцев гостиницы лучшими яствами.

Час спустя аромат варящейся апельсиново-миндальной глазури и теплого масла с сахаром наполняет всю кухню. На мне бабушкин фартук, повязанный поверх пижамы.

Я ненадолго прибавляю огонь, и небольшая кастрюля с глазурью начинает пузыриться. Я убираю ее c плиты и оборачиваюсь, когда Кейт заглядывает в помещение.

– Ой, привет. Надеюсь, я тебя не разбудила, – говорю я, поморщившись.

– Вовсе нет. – Она зевает и поплотнее запахивает пушистый халат. – Мне нужно обезболивающее, и я поняла, что оставила его в кабинете. Просто решила убедиться, что нашу кухню не населяют кулинарные привидения.

– Прошу прощения. – Теперь я начинаю разговаривать, как Орион.

– Что сегодня в меню? – Она подходит к духовке и заглядывает в стеклянную дверцу. Торты почти готовы. – Лайла. Имбирные пирожные Полли вкусные, и полагаю, она придумает что-нибудь еще на завтра или, точнее, на сегодня. Ты слегка ошиблась – не стоило из-за этого вставать среди ночи и пытаться все исправить.

– Я не совершаю ошибок на кухне, – говорю я в остывающую кастрюлю с глазурью. По правде говоря, если бы я не листала «Инстаграм» Андре, я бы не отвлеклась и не забыла про разные метрические системы. Меня бесит, что Пилар оказалась права. Бесит, что я облажалась из-за парня.

– Я знаю, на что ты способна, – говорит Кейт. – Большая часть западного Майами знает. Тебя не просто так все зовут Estrellita. Но даже маленьким звездочкам нужно спать.

Я беру кисточку для смазывания.

Кейт качает головой.

– Не нужно готовить всю ночь, чтобы потом утром печь вместе с Полли. Это не пойдет тебе на пользу. Я должна позаботиться о том, чтобы ты была в безопасности и добром здравии.

– Да, знаю. Чтобы, когда вернусь в Майами, я чувствовала себя лучше всех, – бормочу я. Обеспокоенное лицо Кейт заставляет меня смягчить сарказм. – Обещаю, это моя последняя полуночная вечеринка на кухне.

– О, как ты пообещала встретиться с отцом Моралесом, но отменила встречу втайне от родителей?

Ну конечно, мами ей все рассказала. И она права; я отменила встречу со священником, и они были в ярости. Я понимаю, что психологические консультации или терапия могут помочь людям. Но я сама решу, с кем и когда разговаривать. Я не могла не пустить Стефани на самолет в Африку, или отмотать прощальную речь Андре, или… abuela. Я не могла остановить руку Господа. Но я в состоянии контролировать свои слова, свое сердце, свою боль.

Духовка начинает пищать. Я беру прихватки и перекладываю формы на деревянный стол. Идеальные масляные торты по бабушкиному рецепту.

– Я пойду спать, как только заглазирую их и подготовлю к приходу Полли утром. Обещаю.

Кейт склоняется над тортами.