Читать книгу - "Время моей жизни - Сесилия Ахерн"

И опять я растерялась и не понимала, как реагировать. Все шло не так, как следовало.

Он устало потер лицо.

— Я не хотел говорить грубости.

— Но сказали.

— Что ж, я сожалею. — В его словах не было ни грана искренности.

— Не похоже.

Молчание.

— Послушайте. — Он наклонился ко мне, и я, сама того не желая, отшатнулась. У него плохо пахло изо рта. Ужасно неловкая ситуация.

Он вздохнул и продолжил:

— Представьте, что у вас были друзья, всегда готовые поддержать и прийти на помощь. И вы всегда готовы были помочь им, но потом они стали делать это уже не так охотно, как раньше, и вы отчасти могли их понять, ведь у всех куча своих дел, но чем дальше, тем реже и реже они выручали вас, не обращая больше внимания на ваши убедительные просьбы. А затем вдруг однажды — пустота, никого нет. Хоп, и все. Вы пишете им письма, они не отвечают, вы снова пишете, они снова не отвечают, и наконец вы пишете им еще раз, а они даже не хотят сделать вид, что готовы повидаться, так они заняты своей работой, друзьями и машиной. Каково бы вам было?

— Слушайте, я понимаю, что вы на меня намекаете, но это же ерунда какая-то. — Я засмеялась. — Это просто нелепо, я бы никогда не поступила так с друзьями.

Он криво улыбнулся.

— Однако вы поступаете так со своей жизнью.

Я открыла рот, но не нашлась что сказать.

— Ладно, давайте начнем. — Он нажал на кнопку, чтобы включить компьютер.

Не сработало. Мы молча сидели в тишине, напряженные и скованные. Он снова нажал на кнопку, потом еще и еще, проверил розетку, выдернул из нее шнур, воткнул обратно.

— А вы проверьте…

— Я сам справлюсь, спасибо. Уберите руки, пожалуйста, убе…

— … проверьте вот это…

— … руки не надо туда…

— … вот это соединение здесь…

— Прошу вас, не встрева…

— Готово.

Я вернулась на свое место. Компьютер зажужжал.

Он потихоньку перевел дух.

— Благодарю вас.

Ничуть он не благодарен.

— Какого года этот ящик — восьмидесятого?

— Да, того же, что ваш пиджак, — ответил он, глядя в монитор.

— Детский сад, честное слово.

Я поплотнее запахнула пиджак. Скрестила руки на груди, положила ногу на ногу и отвернулась от него. Кошмар какой-то, в сто раз хуже, чем я себе и вообразить могла. Моя жизнь — мерзкий тип, хам и склочник.

— А вы себе как это представляли? — Он решил нарушить молчание.

— Никак я себе это не представляла, — раздраженно заявила я.

— Ну, что-то же вы об этом думали.

Я пожала плечами, потом вспомнила, что среди прочего представляла себе: мы с ним плывем на каноэ по живописной речке, он гребет, а я читаю сборник стихов, на мне широкополая шляпа и платье от Кавалли, которое я видела в журнале и которое мне не по карману — так же, как и журнал. Еще я представляла, как буду давать интервью о своей Жизни: волосы уложены феном, тщательный макияж, контактные линзы, ниспадающее складками платье, выгодное освещение. Возможно, даже ваза с лимонами и лаймами на столе. Я вздохнула и наконец посмотрела на него.

— Я думала, это будет похоже на сеанс у психотерапевта. Вы меня спросите про работу, про мою семью, счастлива ли я и всякое такое.

— Вы когда-нибудь ходили к психотерапевту?

— Нет.

Он пристально смотрел мне в лицо.

— Да. Один раз. Когда уволилась с работы. Я тогда еще бросила своего бойфренда и купила квартиру.

Он глядел на меня не мигая.

— Вас уволили. Ваш бойфренд ушел от вас, и вы снимаете студию.

Я слабо усмехнулась:

— Хотела вас проверить.

— Для пользы дела будет лучше, если вы не станете мне врать.

— Раз в конечном счете все сходится, то, значит, это и не вранье. Важен результат.

Он слегка повеселел, насколько в применении к нему можно говорить о веселье.

— Расскажите, как это у вас так получается.

— О'кей, если бы я сказала, что выиграла в лотерею, это была бы откровенная ложь, потому что у меня совсем нет денег, и мне пришлось бы жить как миллионерше, что было бы по меньшей мере сложно. Но когда я говорю, что уволилась, это не меняет сути, ведь я же правда там больше не работаю, и значит, мне не надо притворяться, что я туда хожу каждый день. А насчет того, что я купила новую квартиру, тоже не ложь, ведь живу я теперь в другом месте.

— Вы забыли кое о чем упомянуть.

— О чем?

— О бойфренде.

— Ну, это то же самое. — Как ни странно, это я проговорила с трудом, потому что знала, он ждет от меня этих слов. — Сказать, что… я его бросила, — это все равно что сказать… понимаете… совсем наоборот…

— Что он вас бросил.

— Ну да.

— Потому что…

— Потому что в итоге все одно.

— Потому что…

— Потому что мы расстались.

И тут у меня на глаза навернулись слезы. Гадство. Предательские, подлые слезы. Унизительно, не то слово. Не помню, когда я последний раз плакала из-за Блейка. Я настолько зациклена на нем, что не могу даже говорить об этом.

Бывают такие ситуации: кто-нибудь вдруг начинает выспрашивать, а все ли у тебя в порядке, нет, ну что же все-таки не так — а что-нибудь всегда не так, — и ты начинаешь беситься, и хочется сделать этому человеку физически больно. Именно так сейчас и было, он вынуждал меня произносить все эти слова, громко, вслух, пытался меня одурачить и заставить признаться в том, что, как он думал, я не хочу замечать. И было похоже, что это сработало, что мне жалко себя. Ту себя, какая я есть, по его мнению, на самом деле. Но я не такая. Я в порядке. В полном порядке.

Я небрежно смахнула слезы, пока они не хлынули рекой.

— Я не переживаю.

— О'кей.

— Абсолютно.

— О'кей, — он пожал плечами, — тогда расскажите мне о работе.

— Я очень люблю свою работу. Получаю от нее огромное удовольствие. Мне очень нравится работать с людьми, много общаться, нравится инновационный подход к делу. Я ощущаю, что делаю нечто полезное, помогаю людям, что мы взаимосвязаны и я могу повлиять на то, чтобы они сделали правильный выбор, и я рада, что они принимают верное решение при моем содействии. Разумеется, одно из главных достоинств…

— Простите, перебью вас. Вы бы не пояснили, что именно вы делаете?

— Да.

Он придвинулся к компьютеру и прочел: