Читать книгу - "Лорна Дун - Ричард Додридж Блэкмор"

Я поспешил домой и попросил мать не ложиться до моего возвращения. Потом я дал указания насчет еды, постели и попросил по возможности теплее нагреть дом. Милая мама улыбнулась, наблюдая за моими суетливыми движениями, поскольку сама, разумеется, не испытывала такого волнения. Потом я отыскал Энни и даже немного подлизался к ней, прося, чтобы она разогрела ужин к нашему приходу. Я настолько увлекся приготовлениями, что чуть было не подскочил и к Лиззи, чтобы сказать ей что-нибудь приятное, но только в голову не приходило ничего подходящего.

Я выпил немного бренди и захватил с собой бутылку, чтобы при необходимости согреть в пути моих спутниц. Еще я взял с собой еды, правда, к сожалению, холодной. После этого я отправился в сарай за санями. Это были легкие сани, предназначенные скорее для развлечения, нежели для серьезных поездок. Правда, для меня всегда оставалось загадкой, какое удовольствие можно получать, сидя в этой развалюхе и трясясь по ухабам. Но по снегу сани скользили вполне сносно. Однако я так и не решился запрягать пони, поскольку он изранил бы копыта об лед, и к тому же лесные пони имеют противнейшую привычку постоянно ржать, особенно в морозную погоду.

Я обмотался веревкой раз двадцать, запасную веревку на всякий случай положил в сани, туда же накидал сена и две или три меховых шубы для тепла. Когда я собирался уходить, в дверях показалась Энни. Она даже не покрыла голову, а только держала в руке фонарь.

— Джон, посмотри, что я тебе достала! Мне это дала мама, она раньше никогда не говорила, что у нас есть такая прелесть. Правда, ей пришлось перерыть весь комод, тот, где у нас хранятся старые лекарственные травы. Лиззи говорит, что этот плащ из тюленьей кожи стоит не меньше пятидесяти фунтов.

— Ну что ж, он мягкий и теплый, — согласился я, швырнув длинный темный плащ в сани. Поблагодари мать за меня и скажи, что этой штуковиной я накрою Лорне ноги.

— Ноги?! Да ты с ума сошел! — возмутилась Энни. — Ты накинешь его ей на плечи, это роскошная и дорогая вещь, можешь мне поверить.

— Ей это даже ноги закрывать не годится, — презрительно фыркнул я. — Но только этого маме не говори, хорошо? Просто поблагодари ее и достаточно.

С этими словами я помахал на прощанье сестре рукой и двинулся в путь. Я ощупывал дорогу своим ясеневым посохом, а другой рукой тащил сани. Они послушно скользили по снегу, как верная собачонка на привязи. Энни провожала меня, стоя в дверях с фонарем, как часовой на посту.

Луна сияла в небе, как серебряная монета, отбрасывая на снег длинные тени от скал и деревьев. В белизне долин и гор расстояния менялись, обманывая глаз, а холод, сковавший все живое вокруг, заползал змеей в самое сердце. Моя тень, напоминавшая паука-долгоножку, спешила впереди меня, причудливо искривляясь, когда мне приходилось откашливаться.

Я продолжал двигаться вперед с довольно приличной скоростью, радуясь тому, что снегопад прекратился, а ветер стих. По белому пару у горизонта, переходящему в розово-голубые тона в вышине, по дрожащим в небе звездам и по самой луне, наученный горьким опытом, я уже понял, что ночь будет морозная. Тем не менее, мне предстояла нелегкая работа, которая должна была быстро согреть кровь. Оставалось только волноваться за Лорну — как она перенесет такой холод?

Не рискуя санями, я на этот раз не стал спускаться по скалам, я решил подниматься по водному каскаду тем же самым способом, что и в самый первый раз. Как тогда я использовал острогу для подъема, так и теперь я опирался на посох, чтобы случайно не свалиться вниз. Мне не составило большого труда втащить за собой сани. Очутившись на вершине, я осмотрелся и, не заметив ничего подозрительного, заскользил по долине, придерживаясь берега ручья.

Костер продолжал гореть, но теперь давал больше тепла, чем света. Молодые Дуны о чем-то громко спорили, дети резвились у огня, а матери внимательно за ними наблюдали, чтобы никто случайно не обжегся. Пожилые разбойники, опасаясь ревматизма, ушли в дома и там, при свечах, обсуждали, видимо, свои дела.

Я без труда прошел мимо них и очень скоро оказался возле дома Лорны. На этот раз я решил снять снегоступы прямо на улице, и только после этого постучался, использовав тот самый условный сигнал, о котором мы договорились заранее.

Но на мой стук никто не вышел. Света в окнах тоже не было. Только где-то в долине начал завывать ветер. Я снова постучался и, не дождавшись ответа, плечом высадил дверь. Я чуть не поскользнулся снова, влетев в коридор вслед за дверью. Я тут же рванулся в комнату Лорны и чуть не опешил от представшей передо мной картины.

Лорна стояла, согнувшись, за креслом, держа в руках какой-то предмет, похожий на распятие. Посередине комнаты лежала Гвенни, уцепившись за лодыжку отбивающегося от нее мужчины. Второй мужчина пытался схватить Лорну, и этому мешало только кресло между ними. Не раздумывая, я подскочил ближе, схватил его за пояс и вышвырнул в окно. Раздался звон бьющегося стекла, поскольку только на этом окне не было решеток, и пришелец вылетел наружу. Второго я ухватил за горло, не давая ему возможности просить о пощаде, и вынес на улицу через дверь, как ребенка, с той лишь разницей, что держал покрепче и чуть не удавил по пути к входной двери. В лунном свете я все же успел разглядеть, что в моих руках оказался не кто иной, как сам Марвуд де Уичехальз. Я не стал добивать его из-за уважения к барону-отцу, да еще вспомнив, что мы когда-то учились вместе. С чувством брезгливости я швырнул его в сугроб, и Марвуд скрылся в снегу с головой. Зайдя за угол, я посмотрел на первого негодяя, барахтающегося в луже крови. Он, видимо, здорово поранился, поскольку не мог произнести ни слова. Это был Чарлуорт Дун.

Теперь медлить было нельзя. Я быстро нацепил свои снегоступы и поднял Лорну на руки. Она обхватила меня за шею и что-то прошептала на ухо. Я повернулся к Гвенни и велел ей идти за мной, а сам побежал к тому месту, где оставил сани. Пока я усаживал Лорну поудобнее и укутывал ее тюленьим плащом, из-за угла