Читать книгу - "Несбывшаяся весна - Елена Арсеньева"

Сергей Сергеевич не выносил, когда на полу валялись гипсовыекрошки, особенно когда они хрустели под ногами. Это его могло до нервногоприпадка довести: по слухам, его комиссовали потому, что нога, перебитая пулямив нескольких местах, срослась неправильно, ее несколько раз приходилось ломать,он так и остался хромым на всю жизнь… Да уж, хруста гипсовых крошек хирург ивпрямь наслушался до тошноты!

Ольга принесла ведро с водой, тряпку, веник, совок и началаосторожно выметать крошки из-под топчанов и шкафчиков.

Посреди процедурной на табурете сидел сержант Алиев изпервой солдатской палаты, прижав к туловищу согнутую в локте и перевязаннуюруку. У него была контрактура локтевого сустава.

Сергей Сергеевич стоял над раненым.

– Что-то вы, Алиев, надолго у нас задержались. Зачем-тоснова руку забинтовали. Я же сказал, ходите без повязки. Рана зажила? –обернулся он к старшей сестре Наталье Николаевне.

– Я не бинтовала, – пожала та плечами и вышла из кабинета.

– На ванны ходите? – спросил Сергей Сергеевич.

– Хожу, – тихо сказал Алиев.

– Рука действует?

– Нет, товарищ врач.

Сергей Сергеевич потрогал пальцы Алиева.

– За-га-доч-но, – протянул он. – Пальцы теплые,работоспособные, а рука не разгибается. Загадочно! Лечебная физкультура непомогает. Ванны не помогают. Трудное положение. Попробуем сделать закрутку.

Ольга закончила подметать и принялась осторожно протиратьпол влажной тряпкой, стараясь не мешать врачу и сестрам.

Валентина приготовила шины разных размеров, новые бинты ималенькую веревочку с клинышком. Руку Алиева разбинтовали, оголив синий рубецдавно зажившей раны. Валя попыталась разогнуть руку, но та бездействовала.Валентина ловко (Ольга, исподтишка наблюдая, позавидовала – все-таки Евсеева,при всей своей противности, была очень хорошая сестра!) подбинтовала две шины кплечу и предплечью. К концам шин в образовавшийся наружный прямой угол она подвязалаверевочку, клинышек продернула в петлю и стала оборотами клинышка понемножечкуубавлять образовавшийся наружный угол.

Сергей Сергеевич стоял за спиной Алиева, поглядывая то нанего, то на Валентину. Выражение лица у него было самое безразличное. И вдруг стем же безразличным видом он приподнял ногу и с силой ударил башмаком по ножкамтабурета!

Табурет вылетел из-под Алиева. Тот вскочил и, силясьудержаться, взмахнул обеими руками, как птица крыльями. Больная рукарефлекторно выпрямилась!

Сергей Сергеевич тут же нажал на локоть и кисть Алиева и недал ему снова согнуть руку, а Валентина мгновенно прибинтовала тугой повязкойруку к обеим шинам, вытянутым по прямой линии.

Ольга так и ахнула.

Вошла Наталья Николаевна и недоуменно уставилась на красногоАлиева, стоявшего с прямой рукой:

– Под наркозом, что ли, так быстро управились?

– Обошлось без наркоза, – сдержанно проговорил СергейСергеевич.

– Ах ты, батюшки! – понимающе воскликнула Наталья Николаевнаи умолкла, только головой покачала.

Какие-то минуты царила тишина, потом Алиев пробормотал:

– Не говорите начмеду. Отправьте на фронт!

Сергей Сергеевич кивнул:

– Идите в палату!

Алиев вышел, склонив голову так, словно теперь у него неразгибалась уже не рука, а шея.

– Лихо! – сказала Наталья Николаевна. – Видимостьконтрактуры нам закатил, а мы поверили!

– Ай да Сергей Сергеевич! – льстиво пропела Валентина. – Нуи ну! Иглу в яйце видит!

– Одно не бывает без другого, – проговорил Сергей Сергеевич.– Рана – без крови. Воспаление и нагноение – без температуры. Контрактуралоктевого сустава – без похолодания и онемения пальцев. Элементарная логика! Яподобных штук навидался за жизнь… я же до фронта служил в одной тюремнойбольничке. На зоне. Причем публика была сугубо «деловая», то есть уголовная.Ох, насмотрелся мастырок! Мастырка – это симуляция, слово очень старое, его ещезнаменитый наш этнограф Сергей Васильевич Максимов описывал в своей книге«Каторга и ссылка» в прошлом веке. Ну и нашим уркам некоторые приемчики понаследству перешли, а кое-какие они сами себе устраивают. Чего только неделали, чтобы попасть в санчасть! Один умелец, помню, организовал себе язвенноекровотечение. Накрошил в парашу хлебного мякиша, разрезал себе палец, накапална мякиш крови, добавил немного воды и всю эту кашицу слегка размешал веником.Получилась натуральная кровавая рвота! Услышав мои шаги по коридору, сделалвид, что его наизнанку выворачивает, и когда двери камеры открылись, он стоял упараши с кровавой слюной на подбородке, словно его только что вырвало. Ну и я,неопытный лепила, стало быть, увидев кровавую блевотину, приказал емусобираться с вещами «на больничку»…

– Фу, – сказала Валентина, брезгливо поджимая губы. – Бр-р!Какая гадость!

– А как вы догадались, Сергей Сергеевич? – спросила Ольга.

– Ты еще здесь? – повернулась к ней Валентина. – Ну сколькоможно возиться, убралась – и топай отсюда.

– А мне элементарная логика помогла, – сказал СергейСергеевич, словно не слышал Валентину. – Не может быть у язвенника такого цветалица и такой счастливой улыбки. Этот, ну, который мне баки вколачивал, был хотьи хитрый, но дурной. Не хватило у него терпежу постонать еще немножко. Да еще исокамерники его выдали. Стоило нам выйти за дверь, а они хором ка-ак грохнули…Ну, тут и младенец понял бы, в чем дело. «Все, – говорю, – милок, вали обратнона нары, не свезло тебе на сей раз!»

– Вот и Алиеву не свезло, – хохотнула Наталья Николаевна.

– Да уж!

– Сергей Сергеевич, а какие еще случаи мастырок бывают? –спросила Ольга.

Валентина глянула хмуро.

– Да мало ли! – с улыбкой ответил хирург. – Некоторые рубилисебе топором пальцы, глотали гвозди, делали ожоги на руках. Если раздобытьсахарной пудры и некоторое время вдыхать ее, создается видимость настоящеготуберкулеза. Одна барышня из женского отделения разводила в воде грифель отхимического карандаша и капала себе в глаза. Редкое заболевание конъюнктивы!Одна блатная дура умерла, пустив себе мыло в вену. Она хотела температуруподнять, да перестаралась. Вообще самое надежное средство для этого – сделатьвнутривенный укол рыбьего жира. Сразу подскочит до сорока градусов! А то ивыше.