Читать книгу - "Соучастники в любви - Луна Лу"

Объятия Дивера, словно пыточные тиски, не дают возможности пошевелиться, лишь сильнее вдавливая меня в него. Как безвольная обездвиженная кукла, я лишь могу покрывать поцелуями его ключицы, вдыхать любимый запах и поглаживать крепкую спину, покрывшуюся легкой испариной. Нейтан продолжает сидеть в одном положении, не двигаясь во мне, но я ощущаю, как все мышцы на его теле напряжены до предела. Ему не легче, чем мне, но он все продолжает упрямиться.

– Придурок, – вырывается у меня.

– Я идеально тебя наполняю, как будто создан для этого. Чувствуешь? Можешь отрицать сколько хочешь, но ты только моя, – говорит он тихо. – Хочу, чтобы ты запомнила этот момент, Изабель. Это чувство, когда хочешь то, что могу дать тебе только я. Ни коп, ни кто-либо еще. Только я, Бель.

Руки так и чешутся ударить его за этот властный тон и за то, что отчасти он прав. Но лишь отчасти. Осторожно опускаю руку и пытаюсь просунуть между нами, но она тут же оказывается в его цепкой хватке. Ярость в глазах Дивера, раздраженный рык, и я прижата к полу. Он навис сверху, крепко удерживая меня под собой и до легкой боли сжимая оба запястья над головой.

– Нет, Изабель, ты кончишь, когда я позволю, – рычит он мне в лицо.

Я нервно сглатываю, вглядываясь несколько долгих мгновений в его разъяренное лицо, и вдруг почему-то заливаюсь истерическим смехом.

– Что здесь смешного?!

– Ты, – отвечаю, не в состоянии перестать смеяться. – Ты такой тупой, Дивер. Как ты до сих пор не понял? Плевать я хотела на всех остальных, я тебя люблю, придурок!

Пока я пытаюсь перестать смеяться и отдышаться, вся напряженная фигура Нейтана остается неподвижной тенью надо мной. Тщетно сдерживая глухой стон, он прикусывает дрожащую нижнюю губу, а между сдвинутых бровей проявляется заметная впадинка. Все его тело вздрагивает, и он крепче прижимает меня к полу, но ослабляет хватку на запястьях. Пользуюсь этим, чтобы обнять его обеими руками, поглаживая перекатывающиеся мышцы спины.

– Эм… Нейт?.. – а в ответ лишь тяжелое дыхание на моей шее.

И наконец до меня доходит.

Неловкость номер один. Я призналась в любви Нейтану Диверу.

Неловкость номер два. Я сделала это во время секса.

Неловкость номер три. Услышав эти слова, он кончил.

Ощущение его пульсации внутри делает мою неудовлетворенность болезненной, но еще хуже – видеть его растерянность.

– Все хорошо, Нейт, – запустив пальцы в его волосы, я перебираю влажные от пота пряди.

– Черт… прости, – шепчет он, скользя рукой вниз по моему телу к изнывающей точке и заставляя меня вздрагивать от предвкушения. – Я немного… потерял концентрацию.

От прежнего сурового Дивера словно ничего не осталось, и теперь Нейтан покрывает мягкими поцелуями мое горящее лицо, пока я полностью отдаюсь чувственным ласкам его пальцев. Ощущаю приближение разрядки и отчаянно шепчу:

– Поцелуй меня.

Тепло его губ касается моих, глотая стоны и заставляя все тело содрогаться в крепких, родных объятиях. Сквозь гул в ушах до меня доносится неуверенный шепот:

– Бель…

Но я не хочу ничего слышать.

– Заткнись, – прерываю я, снова прильнув к нему в глубоком поцелуе.

Я больше не хочу с ним спорить. Не хочу ругаться и что-либо доказывать. Я люблю его. И теперь он это знает.

Несмотря на усталость с дороги и вообще, мы оба долго не можем уснуть, нежась в объятиях друг друга под теплым одеялом. Крепко прижавшись, мы наслаждаемся вечерней тишиной, иногда прерываясь на разговоры и короткие поцелуи. Однако я все равно ощущаю легкое напряжение, но не знаю, от кого оно исходит. Нейтану, кажется, до сих пор неловко из-за своей несдержанности, а я так и не поняла собственных чувств по поводу своего откровения. Подняв голову, ощущаю его взгляд в нескольких дюймах от моего лица.

– Знаешь, Дивер, – начинаю я непринужденно, – не думала, что ты такой собственник.

Тихо усмехнувшись, он сильнее прижимает меня к себе.

– А ты хорошо меня обыграла, сбив с толку, признаю.

Неужели моя любовь сбивает его с толку?

Немного приподнявшись, я вновь ищу его взгляд в темноте.

– Но я не играла, Нейт. Я говорила серьезно. Ты не должен ничего отвечать на это. Просто хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя.

Совру, если скажу, что произносить эти слова легко. Это болезненно, словно за каждую произнесенную букву мне в сердце вонзают иглу. Но теперь мне не страшно. Я вижу, как он нуждается в этом. Вижу, как ему тяжело справляться с незнакомыми чувствами. И ради него я вытерплю боль тысячи игл, не ожидая ответного признания. В конце концов, это ведь Нейтан, мать его, Дивер.

– Бель, я… – он неуверенно запинается. – Я тоже говорил серьезно. Яйца поотрываю любому, кто тебя тронет. Даже если это будет коп. Особенно, – тычет мне в грудь указательным пальцем, – если это будет коп.

Тихонько рассмеявшись, вновь опускаюсь на матрас вплотную к его теплому телу.

– Ты милый, когда ревнуешь, – дразню я, незаметно краснея в темноте от неловкости, ведь он был какой угодно, но точно не «милый».

– Я не ревную, – отмахивается Дивер, обнимая меня крепче. – Просто не люблю делиться. Ты – только моя заноза в заднице.

– Ты же не серьезно? – Я вновь ловлю его взгляд, стараясь не звучать обиженно. – Я ведь не обуза для тебя?

Нейтан немного хмурится и мотает головой, осторожно убрав с моего лица прядь и заправив ее за ухо.

– Нет. Конечно, нет. – Он тепло целует меня в макушку.

– Тогда не называй меня так больше, – прошу я, позволяя себе полностью расслабиться в его руках.

– Никогда.

Глава 49

Нейтан

Juice WRLD – Scared Of Love

Прижимаю хрупкое тело к своему, уставившись в потрескавшийся потолок. Изабель спит, обняв меня и закинув на меня ноги, а сам я о сне уже даже не мечтаю. После ее слов мне не то что вырубиться, мне дышать тяжело. И не потому что она лежит на моей груди, а потому, что я – гребаный кретин.

Она сказала, что любит меня. Дважды.

А я струсил. В очередной раз.

Струсил, потому что ни черта не понимаю, и это пугает. Звучало так, будто для нее «люблю» – ответ на все вопросы. Но для меня – скорее очередное «почему?». Почему она сказала это? Почему так уверена? Почему она вообще может меня любить? За что? Как можно любить такого, как я? Как можно любить меня?

Мысли, как зазубренные лезвия, перемалывают мой мозг