Читать книгу - "Две секунды после - Ксения Ладунка"

В итоге, сев на бордюр, я смотрю, как Том рассекает на скейте туда-обратно и даже подпрыгивает вместе с ним. Мы смеемся и обсуждаем, правда ли, женщины катаются на скейте меньше, чем мужчины, потому что они как-то по-другому держат равновесие, или же это просто стереотип, который и порождает такое соотношение.

Когда темнеет, мы возвращаемся в гараж, решив разобрать остатки коробок завтра.

Перед сном мама Тома вручает нам постельное белье, потому что на кровати в гостевой комнате его нет.

— Знаешь, когда мы ехали домой к твоей маме, я надеялась увидеть здесь твою старую подростковую комнату, с плакатами на стене, от которых тебе будет стыдно, а не просторную спальню с большой кроватью.

Сев и стянув с себя футболку, Том усмехается.

— Я рассказывал, что сбежал из дома в шестнадцать лет?

Я мотаю головой.

— Мы с Марком жили в заброшенном доме, потому что его родители ширялись, а моя мама нашла себе нового парня, что для меня стало предательством после смерти отца.

— М-м-м, что-то такое я слышала.

Присев рядом с Томом, я обнимаю его и утыкаюсь носом в шею. Чувствую вибрацию его голоса, когда он снова говорит:

— Нет, меня, конечно, потом вернули, но я постоянно убегал и грезил о том, как уеду из этого захолустья и исполню свои мечты. Сразу после окончания школы мы поехали в первый тур, а там познакомились с твоим отцом. Поэтому у меня не было плакатов на стенах, я не хотел, чтобы меня что-то держало в том доме.

Я рассматриваю его профиль и шею с татуировкой «I love you», выведенной моей рукой. Прислонившись к его плечу, говорю:

— Расскажи, что у тебя внутри.

Том некоторое время молчит, будто в первый раз разбираясь, что чувствует.

— Мне страшно, — отвечает он. — Не уверен, что понимаю, как жить дальше.

Я поглаживаю его по плечу, понимая, что очень переживаю за него. Отец ушел, и это то, из-за чего я всегда буду скорбеть, но думать надо о живых. Том лишился своей мечты, смысла жизни. Я представить не могу, как он с этим справляется.

— Я думаю, знаешь, есть всего несколько вещей, которые позволяют мне ощущать землю под ногами.

Взяв за талию, Том тянет меня к себе на колени.

— Это ты, мой сын и моя семья.

Крепко обняв его, говорю:

— Мы же справимся со всем, если будем вместе, правда?

Поглаживая мою спину, Том говорит:

— Конечно, Бельчонок.

Не знаю, можно ли сильнее нуждаться друг в друге, чем мы с Томом сейчас. Поцеловав, я касаюсь его лба своим.

— Я люблю тебя, Том.

— И я люблю тебя, моя девочка.

* * *

Вернувшись в Окленд, я собираю чемоданы, как будто складываю в них свою прошлую жизнь, и вдруг ловлю себя на мысли — несмотря ни на что, мне грустно прощаться. Я выросла в этом городе, делала первые шаги, успехи и ошибки, впервые влюбилась здесь.

И все же порой нужно оставлять пережитое позади, чтобы двигаться вперед. На Нью-Йорк я возлагаю большие надежды: верю, что среда большого города поможет мне найти себя. Надеюсь, что Том сможет начать все заново. Нам нечего терять, а значит, нечего и бояться. Вместе мы сможем покорить этот мир.

Напоследок я навещаю Адио: человека, который в определенный период жизни очень помог мне; еду на могилу отца, напомнив себе о той невероятной жизни, которой я жила благодаря ему; я даже навещаю наш старый семейный дом — несмотря на мою неприязнь к нему, но именно там я стала той, кто есть.

Том проводит последний день в Окленде с Джоуи, прощаясь и пообещав увидеться в самом скором времени.

Сидя в самолете с билетом в один конец, я, действительно, понимаю, что моя старая жизнь окончена: нет больше ни отца, ни матери, ни моих прежних проблем. Я справилась с зависимостью, а Тому пришлось проститься с карьерой. Но это ведь нормально, правда? Ведь все начинается лишь с целью закончиться. Любая жизнь и любая история.

Эпилог

Год спустя

Когда заканчивается старое, всегда начинается новое: тепло сменяет холод, день сменяет ночь.

Новый ты сменяешь себя старого, одни ценности заменяют другие. Быстро идущие события жизни захватывают так, что ты уже не помнишь, как жил по-другому. Поначалу привыкнуть сложно, но вот через время ты уже не понимаешь, что раньше было иначе.

Становишься взрослее, умнее. Проходя через сложности, понимаешь, чего, действительно, хочешь. Находишь опору в себе, перестаешь зависеть от других.

Понимаешь цену любви. Идешь на компромиссы, учишься слышать и слушать, договариваться и проходить через трудности, не теряя лицо.

И однажды все твои старания окупаются. Ты чувствуешь себя по-настоящему счастливым просто потому, что живешь своей жизнью. Любишь свое место и все, что тебя окружает.

— Ты чего так блаженно улыбаешься? — возвращает меня в реальность Том, подозрительно вглядываясь в лицо и параллельно убирая грязную посуду в раковину.

— Да так, — мотаю головой и допиваю кофе, стакан с которым держу в руке. — Просто задумалась.

Встав из-за стола, я подхожу к Тому и убираю кружку к остальной посуде. На часах раннее утро, в окно заглядывает рассветное солнце. Запрятав мою состриженную челку за ухо, Том нежно целует меня.

— Хорошего дня. Буду ждать тебя в студии после работы.

— Спасибо, — погладив его по щеке, улыбаюсь. — Увидимся.

Том прощается и скрывается за дверью. Оставшись одна, я смотрю в окно — за ним уличный балкон и пожарная лестница. В Нью-Йорке они есть на каждом доме, но именно нам повезло заселиться в квартиру, к окну которой она прилегает.

Улыбнувшись, я иду собираться на работу. Приехав сюда год назад, первым делом я отыскала несколько реабилитационных клиник для зависимых и устроилась в одну из них волонтером. Мне больше не хотелось чувствовать себя бесполезной и единственное, чем я могла кому-то помочь, — это поделиться своим опытом. Работа позволила мне ощущать себя нужной, и я осталась, став постоянным сотрудником. Каждый день проживаю с мыслью о том, что делаю все не зря.

Тому пришлось труднее. Некоторое время он не мог смириться с тем, что больше не звезда, и теперь ему придется найти «обычную работу», но позже понял, статус звезды не главное. В его случае дело всегда было в музыке. Постепенно он стал работать с другими музыкантами, писать с ними песни, а потом организовал собственную студию. Оказалось, что поработать с ним хотелось бы огромному количеству людей, и они выстраивались в очередь, прося, чтобы тот