Читать книгу - "Академия сумрачных странников. Кошмары на выгуле - Леси Филеберт"

Я долго молчал в глубокой задумчивости. Взвешивал все «за» и «против», просчитывал возможные риски. Получить на выходе поехавшую крышей Фэл в случае дурного развития событий мне совсем не хотелось. Но если все получится…

Кобай, как считаешь, насколько такой эксперимент будет опасен для Фелиции?

«Ни насколько, – тут же отозвался фамильяр на мой ментальный посыл ему. – И, если хочешь знать мое мнение, то ей давно надо выпустить этих своих внутренних демонов наружу. Ну а потом надо отжухать ее, конечно! Чтобы ты у нее ассоциировался не с кошмарами, а со звездочками перед глазами от удовольствия!»

Я мысленно усмехнулся.

Отличный план. Одобряю.

– Что ж… Если ты так просишь…

Я взялся за дужки очков, медленно стягивая их с себя и не мигая глядя на Фелицию.

Глава 34. На пределе возможностей

Это были… очень непростые три часа. Три или даже четыре, точнее не засек время.

Безумная тренировка на грани психических возможностей Фелиции. Впрочем, мне на ее страдания тоже было очень тяжело смотреть.

Стоило мне только снять очки, как она застыла на месте и в ужасе уставилась на меня. У нее заметно задрожали руки, она начала пятиться и в целом вид имела такой, будто сейчас грохнется в обморок.

– Нет… Нет… – бормотала она себе под нос. – Не надо… Пожалуйста… Не надо так говорить!..

Я с интересом ученого наблюдал за Фэл, гадая, что же конкретно она видит в наваждении, насылаемом моими глазами. Этого самого Курмикая? Но почему тогда Фэл просит его о пощаде?

Нацепил на себя очки буквально за секунду до того, как Фэл грохнулась бы в обморок. Она пошатнулась, но осталась стоять на ногах, только за голову схватилась, скорчившись от боли.

– Ты видела Курмикая в кошмарном наваждении? – негромко уточнил я. – Что именно он тебе говорил?

Но Фэл лишь покачала головой.

– Не помню… Ничего не помню… Давай еще раз!

Не помнила она так раз восемь подряд. А после девятого полуобморочного состояния вдруг медленно произнесла:

– Он говорит мне: «Это ты виновата. Всё из-за тебя. Как ты могла быть такой беспечной?»

Я нахмурился.

– Твой некогда бывший жених говорит?

Фэл медленно кивнула. Мыслями она явно пребывала где-то очень далеко.

– Когда смотрю в твои глаза, то вижу Курмикая, который обвиняет меня во всем произошедшем. В его смерти. Он обвиняет меня и говорит, что если бы не мои глупые эмоции, он мог бы продолжать счастливо жить и быть со мной…

– Звучит так себе, – скептично хмыкнул я.

– Он не говорил таких слов тогда, в тот день, – вздохнула Фэл, вытирая платком холодный пот со лба. – То есть это не воспоминания, а нечто, дорисованное воображением. Хотя ты прерываешь влияние на меня своих красных очей, но уверена, что дальше я бы видела непосредственно, как эффунды пожирают Курмикая на моих глазах, и я ничего не могу с этим сделать. Скорее всего именно на этом моменте наваждения я и упала в обморок тогда, в день нашего с тобой знакомства. Потому что это, в самом деле, была ужасная картина и видеть такое я никакому врагу не пожелаю.

Она решительно посмотрела на меня.

– Не прерывай наваждение. Дай мне досмотреть его до конца.

– Но ты можешь упасть в обморок, – осторожно сказал я.

Фэл отмахнулась.

– Здесь кругом мягкие маты, да и ты меня подхватишь, если что. Не разобьюсь, благо я пока не хрустальная ваза. Мне надо пройти это полностью.

Я тяжело вздохнул и в очередной раз потянулся к дужкам очков.

В обморок Фелиция падала… А я даже не знаю, сколько раз.

Пару раз ее вырубало так, что мне приходилось по несколько минут возвращать ее в сознание.

Потом она перестала падать в обморок, но плакала навзрыд так громко и жалостливо, что у меня сердце разрывалось на части.

– Фелиция… Фэл! – тряс я ее за плечи, когда она уселась так на полу и захлебывалась слезами, спрятав лицо в ладонях. – Фэ-э-эл! Я тут, я с тобой.

Обнимал ее и гладил по шелковистым белоснежным волосам, чувствуя, как Фелиция потихоньку успокаивается в моих объятьях. Пол вокруг сейчас был усыпан бумажными носовыми платками, Фэл громко высморкалась и яростно швырнула в горстку платков еще один использованный.

– Может, остановимся на этом? – негромко предложил я. – И продолжим завтра, например?

– Я хочу закрыть эту тему сегодня! – рявкнула Фелиция таким тоном, что у меня не возникло желания настаивать дальше на прекращении эксперимента.

Упорная дамочка. Упорная и упоротая.

Как раз в моем вкусе.

А в какой-то момент, спустя несколько часов этой безумной тренировки, я заметил, что зрачки Фелиции перестали расширяться от страха. Да и кричать и умолять о пощаде она перестала.

И в очередной раз, когда я снял с себя очки, она лишь криво улыбнулась и произнесла:

– У тебя очень красивые глаза. Знаешь… Даже хорошо, что в них никто не может смотреть. Только я смогу ими любоваться, как сокровищем.

– Тебе больше не плохо? – взволнованно спросил я.

Сердце аж заходилось в бешеном ритме. Для меня это действительно был волнительный момент. Сам не знаю, отчего так перенервничал…

Но до сего момента мои глаза навевали на всех только страх и боль, поэтому столкнуться с другой реакцией было волнительно. Наверное, обычному человеку сложно это понять.

Фелиция медленно покачала головой.

– Кошмар больше не властен надо мной. Он еще рыпается где-то там, на задворках сознания, но я уже легко от него отмахиваюсь. Уверена, что скоро он и рыпаться перестанет. И тошноты уже нет. И душевной боли. И физической. Никакой боли. Только опустошение… Меня как будто выпотрошили.

– Это нормально, – кивнул я. – Ты сейчас за несколько часов выдала такой бурный спектр эмоций, что пустота в душе нормальна и естественна. Ты прожила много раз подряд самые жуткие минуты своей жизни и, вероятно, полностью или почти полностью избавилась от их угнетающего воздействия на свою психику. Смогла, наконец, прожить тот страх, боль, обиду, глядя ему в глаза… В прямом смысле того слова, – хмыкнул я. – После бурных эмоций всегда следует пустота, эдакая эмоциональная яма.

Но Фелиция будто не слышала меня и продолжала на своей волне:

– Опустошение и… невыносимое желание сделать вот так.

Она качнулась вперед, неожиданно накрывая мои губы поцелуем.

Очень неожиданно. Честно говоря, я думал, что после такого жесткого морального опустошения Фэл способна только уйти куда-нибудь в сновидение и смотреть там в одну точку ближайшие несколько часов. Или дней. И послать меня куда-нибудь в сумрак, чтобы я даже не думал