Читать книгу - "Легенда о седьмой деве - Виктория Холт"

Вдруг у дома послышались чьи-то шаги, а затем раздался стук в дверь. Мы с бабушкой одновременно кинулись к двери. На пороге стояла Меллиора Мартин и с улыбкой смотрела на нас. Она выглядела такой хорошенькой в своем клетчатом лилово-белом платье, белых чулочках и черных башмачках с пряжками. В руках она держала плетеную корзинку, накрытую белой салфеткой.

— Добрый день, — сказала Меллиора тоненьким голоском, и мы с бабушкой, уставившись на нее, облегченно вздохнули.

— Я слышала о том, что случилось, — продолжала Меллиора, — поэтому принесла кое-что для вашего раненого. — Она протянула корзинку.

Бабушка взяла ее и переспросила:

— Это… для Джо?

Меллиора кивнула.

— Я видела мистера Кимбера сегодня утром. Когда он сказал мне, что мальчик упал, сорвавшись с дерева, я подумала, что ему это пригодится…

— Спасибо вам, мисс, — сказала бабушка таким мягким голосом, которого я никогда прежде не слышала.

— Надеюсь, он скоро выздоровеет, — улыбнувшись, произнесла Меллиора. — Всего хорошего.

Мы стояли у двери и смотрели ей вслед, а потом молча занесли корзинку в комнату. Под салфеткой оказались яйца, масло, половина жареного цыпленка и домашний хлеб. Мы с бабушкой молча переглянулись. Ким никому не скажет. Мы можем не опасаться за Джо.

Я думала о том, как молилась в лесу, и о том, что Господь все-таки услышал меня и послал мне помощь. Мне удалось воспользоваться предоставленной возможностью: я рискнула — и выиграла. Мне редко выпадало чувствовать себя такой счастливой, как в тот момент. Позже, думая о том, чем я обязана Киму, я решила, что никогда об этом не забуду.

Джо выздоравливал очень долго. Он часами без дела лежал на своем одеяле, и Голубок лежал рядом с ним. Брат долго не мог ходить, а когда пошел, мы поняли, что он навсегда останется хромым.

Он мало что помнил о том капкане — только тот ужасный момент, когда попал в него, услышав щелчок и хруст костей. К счастью, Джо тотчас потерял сознание от боли. Не было смысла ругать его за то, что он наделал: представься такой случай — и Джо поступил точно так же. Но он много недель оставался вялым и апатичным и воспрянул духом только после того, как я принесла ему пойманного кролика со сломанной лапкой. Пока Джо ухаживал за этим кроликом, к нему вернулась былая живость и он стал похож на себя прежнего. Я поняла, что мне придется заботиться о том, чтобы у него всегда было какое-то покалеченное животное, за которым необходимо ухаживать.

Пришла зима; для нас она оказалась очень холодной. Зимы здесь были суровее, чем на побережье, хотя в целом в Корнуолле они обычно мягкие. Правда, в этом году характерные для здешних мест юго-западные ветры сменились ветрами с севера и востока, которые принесли с собой метели. Шахта Феддера, где теперь работало большинство местных жителей, давала меньше олова, чем раньше, и поползли слухи, что через несколько лет она истощится.

На Рождество из Эббаса доставили корзины с едой — этой традиции было уже несколько столетий. Нам разрешили собирать хворост в некоторых частях леса. Это Рождество не было похоже на прошлогодний праздник, потому что Джо уже не мог бегать. Нам пришлось смириться с тем, что его нога уже никогда не будет здоровой. Но события той страшной ночи были еще слишком свежи, чтобы мы роптали на судьбу. Мы с бабушкой понимали, что Джо чудом спасся и что нам вряд ли когда-нибудь удастся забыть об этом.

Но беда не приходит одна. В феврале бабушка простудилась. Она редко болела, поэтому первые несколько дней мы не обратили на это внимания. А потом однажды ночью меня разбудил ее кашель — я сползла с полки, чтобы принести ей один из ее сиропов. Это ненадолго успокоило кашель, но не вылечило его. Через несколько дней я услышала, как бабушка разговаривает, и, к своему ужасу, поняла, что она не узнает меня. Она называла меня Педро.

Я перепугалась, что бабушка умрет, — так сильно она хворала. Я сидела рядом с ней всю ночь, и только к утру она перестала бредить. Когда она смогла сказать мне, какие травы нужно заварить, я почувствовала себя увереннее. В течение нескольких недель я ухаживала за ней, стараясь следовать ее советам, и постепенно она начала выздоравливать. Вскоре бабушка уже ходила по комнате, но когда вышла на улицу, снова начала кашлять, поэтому я заставила ее сидеть дома. Я собирала для нее травы и варила некоторые из ее снадобий. Но для приготовления многих из них требовался бабушкин опыт и особые навыки. Теперь мало кто обращался к ней за советом. Все жители в округе становились беднее — и мы тоже. Более того, я слышала, что многие стали сомневаться в способностях бабушки Би. Она ведь даже себя не может вылечить! И потом, ее внук охромел — а всего-то упал с дерева! В конце концов, оказывается, бабушка Би не такая уж могущественная знахарка.

Благодарные клиенты уже не приносили нам свежую свинину и не оставляли на пороге нашего дома мешки с горохом и картофелем. Чтобы есть больше одного раза в день, нам приходилось экономить еду. У нас еще оставалась мука, и я пекла в старом открытом очаге маншан — местные черные хлебцы. Получалось довольно вкусно. Мы держали козу, но нам нечем было ее кормить, так что она давала очень мало молока.

Однажды за завтраком я заговорила с бабушкой об одной идее, которая пришла мне в голову ночью. Мы втроем сидели за столом, перед каждым из нас стояла миска с молоком и хлебом. Это блюдо мы называли «небо с облаками» и часто готовили его в ту зиму. Для его приготовления нужно было снятое молоко, разбавленное водой, и хлеб. Молоко мы покупали у фермера: он дешево продавал излишки, которые не понадобились для его свиней. Я кипятила слегка голубоватую жидкость и крошила туда хлеб, который тонул на дне миски, — отсюда и название.

— Бабушка, — сказала я, — думаю, мне нужно зарабатывать.

Она покачала головой, но я заметила ее взгляд. Мне было почти тринадцать. Где это видано, чтобы девочка нашего сословия жила беззаботно, как леди? Если только она не внучка бабушки Би! Но бабушка и сама понимала, что нужно что-то делать. Джо ничем не мог помочь, но я была сильной и здоровой.

— Мы придумаем что-нибудь, — ответила она.

— Я уже придумала.

— Что именно? — спросила она.

— Разве у меня есть выбор?

В том-то и вопрос. Я могла пойти к фермеру Пенгастеру и спросить, не нужна ли ему работница в коровнике, скотница или помощница на кухне. Желающих работать у него была уйма! Где еще? В одном из богатых домов? Мне эта идея не нравилась. Вся моя гордость восставала при этой мысли, но я знала, что у меня нет выхода.

— Ну, это ненадолго, — сказала бабушка. — Летом я снова встану на ноги.

Я не решалась взглянуть на бабушку, иначе, не удержавшись, призналась бы, что готова скорее голодать, чем работать, хотя сама же и завела разговор об этом. Но мне нужно было думать не только о себе. Был еще Джо, который пережил ужасное злоключение, и была бабушка. Если бы я работала, им бы доставалась моя порция похлебки, картофеля и бекона.