Читать книгу - "Ведьма для ректора-оборотня - Майя Мур"

Ни записки, ни предупреждения. На связь он не выходит, и это уже само по себе тревожно. Но после его исчезновения начались… странности.

Он сделал паузу, словно взвешивая, как лучше изложить свои подозрения.

— Студенты. Их поведение изменилось. Сначала это были единичные случаи — пара коллег упомянули, что их подопечные, обычно энергичные и жизнерадостные, стали апатичными, будто двигались на автомате. Все списывали на усталость, сессию, стресс… Но потом это стало распространяться. Я сам видел их в коридорах — они выделялись, будто тени среди живых. Слишком явно.

Юсупов слушал молча, его выражение лица оставалось непроницаемым, но в глазах мелькнул интерес.

— Вести расследование самостоятельно я посчитал слишком рискованным, — продолжил Загорский. — Преподаватели в курсе исчезновения Шмидта, но о моих подозрениях не знают. Если здесь есть злой умысел, то неразумно посвящать в это потенциальных подозреваемых. Поэтому я и обратился к вам. Что вы думаете?

Юсупов задумчиво скрестил руки на груди.

— Интересно, — произнес он наконец. — Очень интересно. Пропажа преподавателя, изменения в поведении студентов… Это может быть чем угодно: от банального проклятия до чего-то куда более серьезного. Но одно я могу сказать точно: вы правильно сделали, что обратились ко мне. Мы начнем расследование немедленно.

На мгновение в кабинете воцарилась тишина. Юсупов, слегка откинувшись в кресле, задумчиво постукивал пальцами по ручке. Его взгляд, обычно такой проницательный, казалось, устремился куда-то вглубь, словно он взвешивал каждый возможный вариант. Наконец, он выпрямился и произнес:

— Думаю, мы поступим так. Я отправлю к вам одного из своих сотрудников — под прикрытием. Он займет место пропавшего господина Шмидта. Появление нового преподавателя не вызовет лишних вопросов, а это идеальная позиция для наблюдения. Максимальное погружение в среду, доступ к студентам и преподавателям. Что касается компетенций, — он слегка улыбнулся, — не сомневайтесь, я пришлю только того, кто справится с этой задачей. В курсе операции будем только мы с вами и мой сотрудник. Чем меньше людей знают, тем лучше.

Загорский кивнул, его звериная интуиция одобрительно заурчала где-то глубоко внутри.

— Я полностью доверяю вашему выбору, — сказал он. — С моей стороны будет вся возможная поддержка, включая помощь в преподавательских вопросах. В конце концов, это не ваша основная специализация.

— Вы очень любезны, — Юсупов слегка склонил голову. — Благодарю вас. И еще одна просьба: если это возможно, предоставьте мне личное дело пропавшего господина Шмидта. Мой сотрудник должен быть максимально подготовлен. Хоть какая-то информация — уже начало.

Загорский без лишних слов протянул ему папку с документами. Юсупов быстро пролистал ее, его взгляд скользил по страницам с профессиональной скоростью.

— Вот и славно, — произнес он, закрывая папку. — Тогда, если вы не возражаете, послезавтра в 10 утра мой сотрудник будет здесь. А сейчас… — он поднялся с кресла, и в его движениях появилась та самая магическая уверенность, которая выдавала в нем настоящего профессионала, — я наложу на ваш кабинет Чары Заблуждения. На случай, если вам придется обсуждать дело здесь. Любой, кто попытается подслушать, услышит лишь пустую болтовню о погоде или университетских делах.

— Делайте все, что считаете нужным, — Загорский жестом пригласил его к действию.

Юсупов достал из внутреннего кармана тонкий жезл, сделанный из темного дерева, и начал нашептывать заклинание. Воздух в кабинете словно сгустился, наполнившись едва уловимым гулом магии. Загорский почувствовал, как его звериная сущность насторожилась, реагируя на мощь, исходящую от шефа ТЕМНОСТи. Через несколько мгновений все стихло, и кабинет снова стал обычным — на первый взгляд.

— Готово, — Юсупов убрал жезл и повернулся к Загорскому. — Теперь вы можете быть уверены, что ваши разговоры останутся между нами.

Он протянул руку для прощания, и Загорский крепко пожал ее.

— До послезавтра, Александр Александрович.

— До послезавтра, Лев Мстиславович.

Когда портал закрылся за Юсуповым, Загорский остался один в кабинете, который теперь был защищен от чужих ушей. Он взглянул на часы и почувствовал, как в груди зашевелилось предвкушение. Игра началась.

Сегодня с минуты на минуту он ожидал появления «преподавателя», которого подобрал Юсупов. Загорский не хотел себе в этом признаваться, но легкое волнение, словно предгрозовое напряжение, у него присутствовало. То, что начальник ТЕМНОСТи сразу же инициировал расследование, не сулило ничего хорошего. Касательно вопросов расследования Юсупов обладал инстинктами, которые могли соперничать с его собственными. Ректор встал из-за стола и подошел к окну, стараясь отвлечься от навязчивых мыслей.

С легким шипением ожил селектор на столе, и голос секретаря Максима возвестил о прибытии некой Анны Петровны Ветровой. «Ровно вовремя», — подумал Загорский, бросив взгляд на роскошные деревянные напольные часы с маятником. Условным жестом он активировал механизм, открывающий дверь.

В кабинет легкой и уверенной походкой вошла молодая женщина. Очаровательная, с первого взгляда — типичная ведьма, одетая с безупречной элегантностью: темно-зеленое пальто, строгий костюм, туфли на низком каблуке. Ее волосы были уложены в аккуратный пучок, а из-за очков в коричневой оправе на него смотрели внимательные голубые глаза. «Хорошо подготовилась, — подумал Загорский, — вполне сойдет за преподавателя. Парням моим повезло». В руках она держала сумку и кружку-термос, что придавало ее облику легкий оттенок уюта.

— Добрый день, Александр Александрович! — ее голос звучал бодро и уверенно, словно она уже сто раз бывала здесь.

— Анна Петровна, я рад, что вы согласились помочь. Прошу, проходите, располагайтесь, — Загорский вышел на середину кабинета и протянул руку для рукопожатия.

И тут его мир сделал кувырок.

Едва их ладони соприкоснулись, в его нос ударил ее аромат. Свежий, сладко-цветочный, одурманивающий. Он заполнил все пространство вокруг, вытесняя мысли, логику, контроль. Загорский почувствовал, как внутри него пробуждается зверь, реагируя на этот запах с животной яростью. «Моя», — пронеслось в его сознании, и он уже не мог сопротивляться.

Его рука сжала ее ладонь сильнее, чем следовало, а затем он резко дернул ее к себе, обхватив другой рукой. Его нос уткнулся в ее шею, вдыхая этот божественный аромат. Зверь внутри него рычал, требовал, чтобы она принадлежала ему.

— Нельзя трогать, — слабая попытка разума удержать зверя.

— МОЯ! — взревел он в ответ, и Загорский снова набросился на нее, несмотря на все попытки сопротивляться.

Но Анна Петровна оказалась не из тех, кого легко скрутить. Ее отпор был мгновенным и жестким.