Читать книгу - "Ее дикие звери - Э. П. Бали"

на меня, и между нами завязывается ожесточенная драка. Имеет ли значение, что мы связаны от шеи до бедер турмалиновыми цепями? Едва ли.

Пока Коса неподвижно и задумчиво сидит возле меня, мы с Ксандером пытаемся разорвать друг друга на куски одной лишь силой воли. Он щелкает на меня зубами, и я дергаю головой в сторону, прежде чем прижимаю его телом к титановой стене. Весь грузовик сотрясается от силы нашей агрессии.

Как раз в тот момент, когда я подумываю о том, чтобы вонзить зубы в его глазницы, с водительского сиденья раздается крик. Проходит всего несколько секунд, прежде чем они сворачивают с дороги, и я отлетаю к другой стене. Ксандер с ворчанием приземляется на меня сверху.

— Ящерица уродливая, — огрызаюсь я, когда он скатывается с меня.

— Смрадная шавка, — выплевывает он в ответ.

В очередной раз Ксандер доказывает свое достойное воспитание, разбрасываясь громкими словами. Что вообще означает смрадный? Звучит как венерическое заболевание, и от этой мысли я начинаю рычать.

Тяжелые ботинки хрустят по гравию, и двери распахиваются, показывая большого страшного ублюдка-волка и еще четверых, стоящих по бокам от него с направленными на нас автоматическими винтовками.

Это Рубен, мать его, Лунарис. Мудак выше двух метров ростом, с рыжей бородой, и хотя ему должно быть не меньше пятидесяти, мужик в отличной форме.

— Разведите их, — рявкает Рубен, как будто нас не знает. — Полная фиксация на каталке.

Я оглядываюсь на Косу, чтобы понять, видел ли он волка, которого наш отец называл «Погонщиком монстров», но брат невозмутимо смотрит на стену перед собой. Он часто так делает, смотрит вдаль, предаваясь мрачным мыслям. Вероятно, он думает о том, как собирается меня убить. Или, может быть, он думает об Аурелии и ее длинных трепещущих ресницах.

Нас с Ксандером грубо вытаскивают за шкирку, как щенков, и бросают на гравийную обочину, предусмотрительно не трогая Косу.

Когда вижу, что для нас приготовлено, я запрокидываю голову и издаю лающий смех.

— Он бешеный, — бормочет один из охотников.

— Не-а, — говорит Рубен, прежде чем надеть мне на голову матерчатый мешок с дырками для дыхания, — просто псих.

Я все еще смеюсь, когда они начинают пристегивать меня в вертикальном положении к каталке с более тяжелыми металлическими цепями. Когда парни заканчивают, мы с Ксандером с ног до головы покрыты обсидианом, и не осталось ни сантиметра, чтобы пошевелиться.

Ганнибал Лектер, мой личный бог, и в подметки нам не годится.

Когда нас везут обратно к машинам, я пронзительно кричу:

— Уииии!

Моя Регина направляется туда же, куда и мы, и это единственная причина моего хорошего настроения. Они поймали ее для нас, и я подумываю послать кому-нибудь цветы за это.

Погонщик монстров открывает двери моего нового грузовика, и я мельком вижу его белозубую ухмылку сквозь сетку. Прежде чем захлопнуть тяжелую металлическую дверь, он бормочет:

— Рад видеть тебя живым и здоровым, Дик.

Это ненадолго, скоро всё закончится.

Несколько часов спустя мы прибываем в Академию Анимус с помпой, которую заслуживаем только я и мои братья по стае. В глубине души я задаюсь вопросом, что Лайл Пардалия собирается делать с нами в своей милой маленькой школе. Нас с Ксандером невозможно контролировать. У Косы свои планы, и он сам по себе представляет угрозу. Я с трудом понимаю, почему он вообще согласился, чтобы его забрали. Я мог бы сделать все сам, но у моего брата всегда есть свои гнусные причины делать то, что он делает. То, что может видеть и чувствовать акула, не под силу никому другому.

Я начинаю ощущать запах дикости, исходящий от школы минут за сорок. Этот запах предупреждает цивилизованных зверей держаться подальше. Своеобразный показатель, какого типа существа вынуждены посещать так называемую академию.

Когда мы проезжаем через ворота, снаружи доносится шум, характерный для дня поступления. В воздухе витает общее ощущение напряженности, агрессии и откровенного насилия.

Мой любимый вид одеколона.

После аромата ванильно-клубничного торта Аурелии, конечно. Немного сладковатый, немного терпкий, совсем как она.

Мысль о ней мгновенно приводит меня в ярость, и цепи стонут от напряжения, подавляя мою силу. Мой анимус тоскует по ней, как потерявшийся щенок, и я рычу себе под нос, приказывая ему заткнуться.

Желание служить ей борется с моей ненавистью. Она сказала, что не пыталась убить нас, вот и прекрасно, хорошо, но она по-прежнему отказывается признавать нас своими сужеными. Я больше не видел ее брачного знака — черепа с пятью отметинами сбоку на шее, такого же как и у каждого члена нашей брачной группы, — но я, черт возьми, собираюсь выяснить почему.

Ни у кого нет силы, способной скрыть небесные брачные узы. Буквально ни у кого.

У нас шестерых есть уникальная брачная метка, нанесенная сбоку на шею самими звездами. Только члены вашей группы могут видеть эту метку, и звери тратят жизни на охоту за другими членами своей духовной стаи. Звери могут объединять свои силы внутри стаи. Это право было даровано нам самой Богиней.

А она не хочет этого.

Уже одно это делает ее опасной. Регина имеет власть над своими парами, хотим мы того или нет, и мы не можем допустить, чтобы в мире существовал кто-то с таким большим влиянием на нас.

Снаружи доносится рев, и я понимаю, что у них будет полно дел с новым поступлением. Эта академия создана для реабилитации диких и бешеных оборотней в возрасте до двадцати пяти лет. Они даже не потрудились прислать мне приглашение, что очень задело меня, вообще-то.

Но что происходит, когда вы помещаете группу диких зверей, превращающихся в людей, в одну школу? Хa! Я уверен, что Лайл подтасовывает свою статистику успеваемости, потому что вся его система — полная лажа. Я был в настоящей звериной тюрьме и воочию видел опасных оборотней, которых эта школа не смогла наставить на путь истинный.

Крошечная часть меня беспокоится из-за того, что Аурелию поместили сюда вместе с нами. Академия Анимус традиционно создавалась для мужского духа-зверя, которого мы называем анимусом, поскольку мы более изменчивы, чем женский дух-зверь, который мы называем анимой. Когда они начали принимать анима, то даже не потрудились сменить название. Но важно отметить, что здесь на одну женщину приходится пятеро мужчин, а она красивая, сногсшибательная, совершенная девушка.

Невостребованная, красивая, совершенная девушка.

Аурелия напоминает мне принцессу Жасмин, только с голубыми глазами и силой, которая заставляет меня чувствовать себя рядом с ней как молния.

Жаль, что нам придется убить ее.

Но она привлечет внимание каждого хрена в заведении, а это