Читать книгу - "Мед и яд любви - Юрий Рюриков"

«Вы говорите, что современные чувства притупляются от нервных перегрузок. По-моему, причина этого притупления другая — избыток информации.

У известного психофизиолога Симонова есть теория, по которой сила эмоций прямо пропорциональна потребности человека в чем-либо и обратно пропорциональна информации о том, достижима ли эта потребность. Это значит, что нынешний взрыв информации несет с собой необратимое притупление эмоций.

Ведь чем больше у человека знаний, информации, тем больше он мыслит, а не чувствует. Следовательно, сегодняшняя рационализация людей — это результат информационного взрыва и роста образованности. Следовательно, всеобщее образование вызовет всеобщую рационализацию и отмирание эмоций, и человек будущего превратится в мыслящего робота, в ходячий мозг». (Общественный институт ювенологии, март, 1980).

Теория эмоций П. В. Симонова — это, по-моему, очень крупный вклад в психологию чувств, хотя с ней и не соглашается кое-кто из психологов. У эмоции, говорит эта теория, как бы два родителя, причем это родители-соперники: один усиливает ее, другой ослабляет, один служит для нее мотором, другой — тормозом.

Чем сильнее наша потребность в чем-нибудь, чем больше нам не хватает чего-то, тем сильнее и эмоция — желание, достичь этого чего-то, влечение к нему, тяга. Потребность — это главный родитель эмоции, родитель-мотор.

Но чем больше мы знаем, как насытить эту потребность, тем меньше нашей энергии идет в эмоцию и больше — в действие или в мысль. И наоборот, чем меньше мы знаем, как насытить свою потребность, тем сильнее звучит в нас эмоция. Эмоция нужна человеку как усилитель его энергии: она пробуждает его скрытые силы, вводит в строй резервы. Но если достичь цели просто, то резервы не требуются, и эмоция может быть слабой.

Информация о насыщении своей нужды — неосознанная или осознанная — второй родитель эмоции, родитель-тормоз. И накал эмоции, ее сила — это равнодействие обоих родителей, их силы[50].

В теории П. В. Симонова речь идет о чувствах-откликах, а не о чувствах-состояниях, о сиюминутных эмоциях, а не о долгоиграющих чувствах. (Если говорить точно, это теория не чувств, а именно эмоций, не психологическая теория чувств-состояний, а психофизиологическая теория чувств-откликов). И она, по-моему, хорошо объясняет важные механизмы нынешней рационализации людей.

Вспомним: взрыв контактов у современных горожан — это в основном взрыв поверхностных, внешних контактов. Люди участвуют в них внешними, типовыми слоями души, ведут себя в них полуобезличенно, а то и совсем обезличенно. И в делах у нас — домашних, рабочих — много шаблона, информационной ясности. Будущие действия известны, расчислены, и это приглушает наши чувства-отклики, тренирует их на полголоса, шепот.

В личной жизни — то есть в малолюдном, не массовом общении — противостоять такому приглушению чувств и проще, и сложнее. Чем моложе люди, тем больше в них нового, неизвестного друг для друга; в них царит «информационный голод» друг по другу — и в то же время сильна потребность друг в друге. Оба эти родителя эмоций обостряют, а не притупляют чувства.

Но чем старше люди, чем однообразнее их жизнь, тем больше в ней информационной сытости и тем приглушеннее их чувства-отклики, тем стесаннее их ощущения-аккомпанементы. А вместе с чувствами-откликами слабеют и чувства-отношения — любовь, влюбленность, симпатия…

Информационная теория эмоций раскрывает вечный механизм чувствований: она позволяет тем самым понять еще одну глубинную причину нынешнего обеднения чувств. Но она не вытесняет других объяснений, о других причинах, а дополняет их, встает в их строй.