Читать книгу - "Возвращение в гражданское общество. Социальное обеспечение без участия государства - Дэвид Дж. Грин"

В этой главе речь пойдет о практических проблемах – в первую очередь о реформе «государства всеобщего благосостояния». Сначала я расскажу о трех существенных, на мой взгляд, общих вопросах, а затем перейду к рассмотрению трех конкретных сфер для осуществления реформ. В моем первом предложении подчеркивается значение подчинения политиков и государственных чиновников закону. Второе включает критерии для выявления сфер ответственности государства, совместимых с принципами свободы; здесь же я ставлю под сомнение эффективность мнения большинства в качестве средства, которое должно ограничивать злоупотребления властью со стороны государства. В третьем речь идет об индивидуальных ценностях, на которых основывается свобода, причем особое внимание я уделяю роли семьи в воспитании граждан, способных жить в свободном обществе. Наконец, три конкретные сферы для осуществления реформ в духе гражданственного капитализма – это здравоохранение, образование и социальная защита бедных.

1. Деполитизация законодательного процесса

Самая насущная задача сегодня – «освежить» наше представление о свободе в рамках закона. Хайек продемонстрировал, что первый либерально-демократический эксперимент провалился из-за того, что институциональная система, которую сторонники классического либерализма выбрали в качестве инструмента поддержания свободы, оказалась не в состоянии справиться с этой задачей. Основоположники классического либерализма возлагали надежду на разделение властей – законодательной, судебной и исполнительной, – но оно так и не было в полной мере осуществлено. Самый «продвинутый» эксперимент в этой области – Конституция США, основанная на разделении полномочий между федеральным правительством и штатами, а также разделении властей на федеральном уровне, – не позволил обуздать Центр, поскольку законодательный процесс не был в должной мере отделен от политического. Сдерживать политизацию законодательного процесса был призван Верховный суд, однако он сам подвергся политизации.

Выход из положения, утверждал Хайек, заключается в том, чтобы поставить закон выше государства. Созданные ранее институты не работают, поскольку теоретики классического либерализма проявили недостаточную бдительность в вопросе об извращении законодательного процесса политическим. В XVII–XVIII столетиях законодательство в основном основывалось на обычном праве. Судьи и ученые просто «открывали» его, а не создавали сами. Идея о том, что закон не должен подвергаться вмешательству «земной» власти, отчасти вытекала из существовавшего издревле представления о том, что закон дан нам Богом. Считалось само собой разумеющимся, что простой смертный или «земное» государство не вправе менять Божественный закон. Сегодня нам трудно понять, что в свое время законы страны воспринимались в том же свете, что и законы Божьи. Но именно такова была точка зрения первых либералов: никакому земному правительству нельзя позволить вмешиваться в сферу законодательства, поскольку именно оно призвано ограничивать злоупотребления правителей. В этой связи Хайека волнует та же проблема, что и Оукшота. В обществе, организованном как гражданская ассоциация, закон не должен быть ни инструментом групповых интересов, ни орудием государства. Этот массив моральных и разумных норм носит обязывающий характер для всех.

Как можно вновь превратить законодательный процесс в механизм выработки беспристрастных правил справедливого поведения? Ответ Хайека заключается в следующем: законотворчество в этом особом смысле следует поручить отдельному собранию. Историческая ошибка Британии заключается в том, что там одно и то же собрание принимает законы и устанавливает налоги. Законотворчество – слишком важное дело, чтобы осуществлять его таким способом. Для этого нужен другой настрой, дух беспристрастности и определенная мудрость, что в накаленной обстановке политической ассамблеи просто невозможно.

Механизм, предложенный Хайеком для преодоления «фракционности» в государстве, основан на практике, существовавшей в Древних Афинах; этот же метод рекомендовал и Дж. С. Милль [229] . В период расцвета афинской демократии народное собрание могло принимать только указы по конкретным политическим вопросам. Совершенствованием законов, воспринимавшихся в качестве норм справедливого поведения и называвшихся nomos, занималось другое собрание – Nomothetae. Чтобы разделить разработку эдиктов по конкретным вопросам и правил справедливого поведения, Хайек предложил учредить два новых народных собрания: одному следует поручить управление в смысле реализации определенной программы, а второму – формулирование nomos. Он считал, что в состав этих двух собраний люди будут выбирать совершенно разных представителей: