Читать книгу - "Самоучитель по философии и психологии - Андрей Курпатов"

Как Жаку Лакану вообще пришла в голову такая замечательнаяформулировка - «стена языка»?! Она дорого стоит! Но хорошо ли мы понимаем смыслэтой формулировки? С кем или с чем разделяет меня язык?

Очевидно, что он разделяет меня с другими людьми, посколькуто, что говорю я, «дословно» понятно только мне самому. Каждое из произносимыхмною слов предполагает нечто, это «нечто» - лежащее за этим словом егозначение, но это значение есть результат моих (и только моих) собственныхотношений с окружающим миром. Ни у кого другого нет того психологическогоопыта, который составляет меня самого, у меня нет психологического опыта,который составляет плоть и кровь «psycho» другого.

Используя слова, я пытаюсь передать своему собеседнику мойопыт, по факту же я сообщаю ему только его собственный, ведь за словом, котороея отправил ему, у него стоит его, а не мое значение! Мы только играем в игрупод названием «взаимопонимание», а в действительности мы - каждый из нас -жонглируем личным опытом: мы, внимая другому, пользуемся своим собственным«строительным материалом» и громоздим им искусственные модели действительности,следуя, словно чертежу, чужому высказыванию.

Таковы ли границы «стены языка»? Нет, безусловно. Есть ещеокружающий меня мир, но что я знаю о нем? Все, что я знаю, - это слова. Все,что жадно или квело хватает мой взгляд, - это предметы, которые для меня естьслова. Я не вижу просто «нечто», я вижу конкретные предметы - то, что выделеноязыком в отдельные слова. Предмет (читай: слово) - это то, что я использую, то,что я использую согласно свернутой в слове инструкции.

На «стуле» сидят - это способ использования предмета,который я называю «стулом»: «стул» - это то, на чем сидят. «Сидят» - это способиспользования ягодиц (когда ягодицы относительно изолированно располагаются наотносительно горизонтальной поверхности). Часто сидят за «столом», где «стол» -это то, что используется для письма, еды и множества других дел, каждое изкоторых, впрочем, в свою очередь есть тоже инструкция, предписывающая функциюэтого дела, последние делают «стол» «столом». В конечном счете все это - весьокружающий меня мир - есть система взаимосвязанных названий, каждое из которыхесть свернутая функция, предписывающая мне правила игры (правила использованиятого, что наречено тем или иным словом). «Стеной языка» я исключен из мира,поскольку он дается мне искаженным моим языком.

Все ли на этом? Разве недостаточно того, что я не могуговорить с другим о себе так, чтобы он мог услышать меня? Разве не достаточнотого, что мир предоставлен мне не живым движением, а какой-то уродливойфотографией, посмертным слепком живого существа? Разве же всего этогонедостаточно?! Оказывается, что нет. «Стена языка» пролегает не только междумной и другим, между мной и миром, но между мной и мной…

Что такое мой опыт - эти значения, которые я предполагаю закаждым произнесенным мною словом? Это мои ощущения от взаимодействия с той илииной гранью реальности, т. е. это не реальность (специально уточню это), аощущения от взаимодействия с реальностью. И эти ощущения - я сам. Я - этомножество моих ощущений - возникших и запечатленных. Но они возникли от моихсобственных конструкций, созданных мною же по чертежам, данным мневысказываниями других, от «предметов», которые есть слова, то бишь отиспользования инструкций.

И это не все! Я сам называю себя, а значит, мое я - это тоженекая инструкция о том, как мне следует использовать самого себя. То есть я -это фикция, ибо как я могу использовать самого себя, чем отличается этаавантюра от попыток небезызвестного барона вытащить себя за волосы из болота?!И ведь я еще разговариваю с самим собой, так, словно бы нас много и нам естьчто обсудить друг с другом. Как мне смешно, когда люди с ужасом говорят ораздвоении личности! Боже праведный, они и не представляют, насколько точно этоотражает их собственную «здоровую» сущность!

Я разрушен, разорван, размолот жерновами языка. «Стенаязыка» пролегает во мне, в каждой, самой мизерной пяди меня. Она, как ножгильотины, держит свой путь между двумя оконечностями (смешная фраза!) моей шеи- «головной оконечности» и «оконечности телесной». И знаете, что самоестрашное?… Это не лишает меня жизни, более того, это самовоспроизводящаясясубстанция! Она черпает себя из себя самой, порождая великую мистификацию жизнимысль.