Читать книгу - "Переводчик с пассивно-агрессивного на общечеловеческий. Как научиться понимать близких, которые не умеют разговаривать - Анастасия Андриян"

Гиперопекающие и гиперконтролирующие родители

В таких семьях реализуется сценарий тотального деспотичного контроля за всеми сферами жизни ребенка, начиная с плана дня и заканчивая телом.

Гиперопека и гиперконтроль по сути явления одинаковые: родители отбирают у ребенка право распоряжаться своей жизнью и мешают ему учиться брать на себя ответственность. Разница в способах манипуляции.

Гиперопекающие родители манипулируют страхом ребенка потерять их любовь или стать причиной смерти:

– Меня с вами инфаркт хватит!

– У бабушки давление!

Гиперконтролирующие – страхом наказания.

Все эти страхи и злость копятся внутри ребенка, но он боится их высказать, потому что его приводит в ужас возможный результат: «Вдруг маму и правда хватит инфаркт, если я решу, что не хочу танцевать балет?»

Проникновение в сексуальную жизнь ребенка

Обычно это является частью гиперконтроля в самом жестком его проявлении. У ребенка не остается абсолютно ничего личного.

Эля, 29 лет, личная терапия

Я все еще живу с родителями, у меня нет работы и парня. Если я пытаюсь найти работу, мама начинает плакать и пить корвалол, а ночью приходит ко мне спать, обнимает и говорит, что ей страшно. К слову, мы спали в одной кровати все мое детство, потому что у меня была астма и мама боялась, что я задохнусь. Недавно я сказала, что хочу съехать, чтобы иметь нормальные отношения с мальчиками; мама ответила, что мне это не нужно и от мальчиков одни проблемы. А если мне нужна помощь в сексуальном плане, она отведет меня в секс-шоп.

Возложение на ребенка ответственности за эмоции родителей

Каждый взрослый человек сам ответственен за свои эмоции. Человека нельзя спровоцировать на негатив или насилие. Сама по себе провокация существует, и она – ответственность провокатора. А вот вестись или нет на эту провокацию, выбирает провоцируемый человек.

Задача родителя – учить ребенка справляться с эмоциями. Однако есть родители, которые не только не делают этого, но еще и у самого ребенка требуют помощи, чтобы справиться с эмоциями.

Кристина, подписчица

Когда у меня происходили ссоры с родителями, они всегда действовали как единый организм, только в плохом смысле этого слова. Они заступались друг за друга, даже не вникая в произошедшее. Когда я ссорилась с мамой, приходил папа и говорил: «До чего мать довела?», а когда с папой – приходила мама и требовала извиниться. Когда я пыталась объяснить, что случилось, она не слушала, а в конце выдавала аргумент: «Ну, папа из-за тебя плачет!» Видимо, я должна была вскочить и побежать спасать папу от его же переживаний. А мне было тринадцать.

Частые родительские ссоры

Обычно на вопрос на консультации: «Что вы чувствовали, когда родители ссорились за стенкой?» – я получаю ответ: «Страх». Многие говорят о том, что им хотелось плакать или защитить маму. Но очень немногие отмечают, что чувствовали злость. Даже в самом маленьком возрасте.

А ведь эта эмоция тоже присутствует, когда ребенок слышит повышенные голоса или звуки ударов. Но по причине того, что маленький ребенок не способен совместить в своей психике амбивалентное отношение к родителю, он вынужден выбирать: или злиться, или любить. Это позже придет способность сочетать чувства и какой-никакой навык рефлексии. А пока этого навыка нет, и ребенок выбирает любовь к родителям. Гнев превращается в обиду и тянется, тянется, тянется… десятилетиями.

Ярая приверженность семьи религиозному движению

Любые правила и системы запретов, поощрений и наказаний трактуются каждым человеком по-своему. Однако религиозные родители зачастую не готовы к тому, что у их ребенка может быть свой взгляд на вещи. Они трактуют религиозную концепцию так, как им максимально близко по их мироощущению, и стремятся втиснуть в это мироощущение своего ребенка.

Когда ребенок сопротивляется, его пугают наказанием свыше, геенной огненной и тем, что за его грехи поплатятся те, кого он любит.

По-моему, убедительная мотивация, чтобы следовать правилам и задавить в себе все, что не соответствует канонам, которые чтут родители. Другое дело, что у таких пассивных агрессоров порой не хватает смелости даже на явную пассивную агрессию, и они заполучают себе внушительный букет хронических заболеваний.

Пассивно-агрессивные и обесценивающие родители

Собственно, какой пример подали, такой результат и получили.

Константин, подписчик

О, моя тема! У меня оба родителя пассивно-агрессивны. Мать больше, батя меньше. Он обычно закрывался в себе, когда что-то шло не так, и игнорировал проблему. Я теперь, собственно, тоже так делаю. А мать все мое детство вела себя из серии «я тащу на себе дом, а вы – неблагодарные нахлебники». Часто рассказывала родственникам, какой это ужас – иметь ребенка и как она, будучи в декрете, мечтала выйти на работу.

Неспособность справиться с детским разочарованием в матери

Этому особенно способствует слишком раннее или же просто небрежное отлучение от матери: запрет на сосание груди, излишне поспешное приучение к горшку, резко возникшая своя комната, ясли, рождение братьев и сестер. Ребенка настигает несчастье за несчастьем в самом раннем возрасте, а сказать об этом некому (или еще не умеет).

Все младенческие желания ребенка направлены на его мать: корми меня, баюкай меня, люби меня. И как же ребенку хочется, чтобы это не прекращалось. Однако современность, свободолюбивый характер матери, нежелание проводить время с ребенком или жизненная необходимость заставляют мать быстро смещать ребенка на второе, а то и на десятое место в списке важности.

Раз за разом ребенок лишается колоссальной доли того времени, что они с мамой проводили вместе. Больше никто не прибегает по каждому зову, грудь заменяется какими-то кашами, вокруг появляются ненавистные конкуренты, а все богатство, произведенное организмом, отправляется в унитаз.

Злиться – бесполезно. Мать не возвращается. И тогда ребенок начинает таить обиду. Таит он ее как физически (запор, частая тошнота, другие проблемы с ЖКТ), так и психологически (замкнутость, угрюмость, застенчивость). И в том, и в другом случае мы называем это «не переваривает».

Да и как такое переваришь?! Малыша заставили смириться с уходом матери еще до того, как он научился об этом говорить. А если уже и умел, его все равно никто не услышал. И больше он тему своей обиды не поднимал.

И не поднимает до сих пор, будь ему хоть двадцать, хоть шестьдесят восемь. Вся затаенная обида на мать (и отца порой тоже, разумеется) остается тихонько тлеть в душе пассивного агрессора, вырываясь мелкими, но частыми всполохами раздражения на все и вся вокруг. А в самой глубине затаился главный вопрос: «Как