Читать книгу - "Рождение бабушки. Когда дочка становится мамой - Анат Гарари"

Элла переводит взгляд на сидящих в комнате женщин.

«Вы мне совершенно чужие. С какой стати я буду рассказывать вам вещи, о которых я не рассказывала даже тем, кто были мне близки?!»

– Я полностью с вами согласна, – разговор в группе продолжается, и Рут обращается к Клодин. – Есть процессы, как, к примеру, сближение, для которых необходимо время. Когда вы говорили о том, как чувствовали себя готовыми или не готовыми стать бабушками, я хотела сказать, что, судя по моему опыту, период подготовки, или, если угодно, созревания, длится очень долго. Талья уже была беременна, а я все еще только присматривалась, примеривалась. Сначала все было очень неопределенно, как будто в тумане, и только постепенно я начала осознавать реальность происходящего. Как свет в конце туннеля: сначала ты медленно движешься в темноте, чутьем угадываешь направление, но вот туннель расширяется и светлеет, и ты шаг за шагом приближаешься к спасительному источнику света. Меня это завораживает! В начале ее беременности я как будто наблюдала за всем со стороны: я спешила сообщить всем, что Талья ждет ребенка, но совершенно не чувствовала, что это касается непосредственно меня – просто информация, новости, которыми я делюсь, когда меня спрашивают, что новенького. Сегодня это уже не так, хотя я все еще в процессе… Может, для этого я оказалась здесь, в группе: закончить, наконец, все приготовления и, как положено, засучив рукава, заступить на вахту?! Я ни разу не обсуждала эту тему с дочкой, но я уверена, что и она не сразу привыкла к своему новому положению. Сегодня мне совершенно ясно, что беременность касается нас обеих: она – часть меня, и ее ребенок – это тоже часть меня; поэтому все месяцы беременности мать и дочь проходят параллельно, у каждой из них своя дистанция, которую она обязана преодолеть. Я вдруг вспомнила, как мы встретились с родителями зятя, уже после того как нам сообщили о будущем ребенке. Отец зятя сказал мне что-то – неважно что, – а в конце добавил: «Правда, бабушка?» Я помню, как почти оттолкнула его рукой, как раздраженно ответила ему: «Я еще не бабушка!» Потом мне стало очень неудобно.

– Почему, правда, вы его толкнули? – спрашивает Нири.

– Потому! Потому что тогда я действительно еще не была бабушкой. Он тоже очень удивился, а я сказала ему: «Я пока что только мама Тальи, и – все!» Как видно, всему свое время. То же самое я чувствовала, когда вдруг стала мамой.

Рут выпрямляется.

– Когда родился Рони, мой старший, я посмотрела на него, потом на себя и подумала: «Я? Я его мама? Вот моя мама, она – мама! А при чем тут я?» Я даже чуть-чуть его пожалела: ведь он, бедненький, наверное, думает, что я умею быть мамой! То же самое происходит со мной и сейчас: что это значит, быть бабушкой? Мне необходимо время, чтобы этому научиться! Я тогда сказала отцу зятя: «Подожди, не спеши! Есть еще семь месяцев, куда ты бежишь?! В первую очередь, я – мама!»

Звонкий заразительный смех Рут вызывает улыбки у слушающих ее женщин.

– Я все еще не знаю, как это – быть бабушкой, – улыбаясь, продолжает она. – Правда, сейчас меня это уже не так пугает. Счастье, что беременность длится девять месяцев!

«К любым изменениям в жизни тяжело привыкнуть, – думает про себя Элла, – а еще тяжелее привыкнуть к тому, как поменялась я сама».

И тут же исправляется: «Нет, все-таки самое тяжелое – это признать, что все изменилось и то, что было раньше, кончилось и не вернется никогда.

А может, – вновь возражает она себе, – если не опускать руки и не терять надежды, а терпеливо переждать, пройдет время, и все образуется. Пусть будет не совсем так, как было, но похоже», – не сдается она.

– Предположение Рут, на мой взгляд, звучит вполне логично, – говорит Това. – Мама наравне с дочкой нуждается в этих девяти месяцах, чтобы созреть; для нее это тоже своего рода беременность. Но странно, я ничего подобного не испытываю. Может, потому что я боюсь и подсознательно избегаю думать о том, что еще не свершилось, потому что неизвестность меня очень пугает. Ведь то, что это естественно, вовсе не значит, что это просто!

– Совершенно верно! – поддерживает ее Орна. – Как мама, так и дочка, а вернее, бабушка и мама должны привыкнуть к своему новому статусу. Ребенок – это совсем не просто! Кроме всего прочего, это ведь огромная ответственность! Что касается меня, мне кажется, что я быстрее привыкла к новой ситуации, чем моя дочь. Иногда я смотрю на нее, и мне кажется, что, несмотря на то, что роды уже, можно сказать, на носу, она все еще не сознает, что вот-вот станет матерью. Может, это потому, что она изначально не была к этому готова. Она не хотела этой беременности и готова была сделать аборт.

– Серьезно?! – откликается Рут.

– Абсолютно! Первые три года после свадьбы они предохранялись и, думаю, продолжали бы и дальше, но Яэль наслушалась от подружек обо всяких осложнениях, о том, что многие годами не могут забеременеть, и испугалась. Когда ей стало ясно, что она беременна, она очень обрадовалась. Да мы все очень обрадовались, в первую очередь тому, что с ней все в порядке. Мы на какое-то время забыли, что Яэль еще не закончила учебу, и вопрос, а как это все будет, нас не тревожил. Я даже не представляла, какую роль во всем этом буду играть я. Мне все время приходится ее подбадривать; я снова и снова обещаю ей, что буду помогать чем только смогу. Сначала все было спокойно, но когда она начала плохо себя чувствовать, до нее начало доходить, что значит беременность и роды. Все чаще мы слышали от нее: «Что будет с моей учебой? Как я смогу ухаживать за ребенком? Как я со всем этим справлюсь?» Пока однажды она не заявила, что ей все это опостылело, и она идет делать аборт. Вы не представляете, чего мне стоило ее отговорить! До сих пор я не вижу, чтобы она радовалась, хотя она очень следит за собой, делает все анализы, не курит, хорошо питается, в общем, ей очень важно, чтобы беременность протекала нормально.

Орна тяжело вздыхает.

– К сожалению, мне кажется, что она все еще не готова ни морально, ни физически к рождению ребенка. Я, честно говоря, надеялась, что со временем она привыкнет, но, как видно, ошиблась. Ведь она уже на девятом месяце! И видит бог, она старается, но, наверное, одного желания тут мало. Мне вообще кажется, что она еще недостаточно повзрослела, даже просто для семейной жизни. Недавно она мне сказала очень простую вещь: «Если бы я подождала еще год – два, я была бы самым счастливым человеком, мне бы и в голову не пришло делать аборт! А сегодня я не могу через силу радоваться тому, что вот-вот у меня будет ребенок».

– А как вы сейчас относитесь к тому, что она согласилась оставить ребенка? – спрашивает Това.

– С одной стороны, мне больно за нее, но, с другой стороны – я ее понимаю! Я тоже не хотела и не думала, что это будет так! Я представляла себе, какой она будет счастливой, когда забеременеет, ведь это такая радость! Но, к сожалению, эта беременность ей радости не принесла. Иногда я чувствую такую безысходность… И она… Раньше, когда она видела маленького ребенка, она вся загоралась: «Ой, какая прелесть! Когда-нибудь и у нас будет такой же!» А сейчас проходит мимо беременных или детей и даже не смотрит в их сторону. Даже я стараюсь не затрагивать эту тему или отвлечь ее внимание, чтобы не обострять ситуацию лишний раз и не расстраивать ее и себя. Она чувствует, что теряет свою независимость, и в этом она права: в момент, когда у женщины появляется семья и дети, – прощай свобода! И навсегда! Так было и со мной. Я первый раз забеременела в двадцать два с половиной года и тоже хотела сделать аборт, но мама мне категорически запретила!