Читать книгу - "Империя Рюриковичей (V-XVI вв.). Русская экспансия - Сергей Владимирович Максимов"

Орды хан Тохтамыш, и москвичам пришлось в одиночку отбиваться от его атак. Дмитрий Донской срочно выехал из Москвы в Коломну, бросив подданных на произвол судьбы1098. Вслед за ним пустились бежать знатные бояре.

В городе вспыхнули массовые беспорядки, распространились грабежи, убийства и пьянство среди черни. Захмелев от крепких напитков, выгруженных из боярских подвалов, самые храбрые выкрикивали хулу на Орду и ее нового хана. Порядок в городе пришлось наводить горожанам, во главе которых стоял литовский князь Остей, случайно оказавшийся в Москве. Защитники затворили ворота и решили держать осаду. Уголовников и предателей подвергли смерти и лишили имущества.

Москву окружал крепкий каменный кремль, и город нелегко было взять штурмом. Тохтамыш три дня провозился под его стенами, но победить москвичей сумел только хитростью. Два нижегородских княжича помогли ему выманить Остея и его воевод из города.

Войдя в Москву, Тохтамыш перебил всех ее жителей общим числом более 24 тысяч человек. До своего разорения Москва считалась наиболее крупным и самым богатым городом на Руси1099. Каменным строительством, боярскими хоромами, купеческими домами, великокняжеским дворцом и прочими достопримечательностями она олицетворяла собой величие московского дела и теперь лежала в руинах.

Вслед за ней Тохтамыш разорил Серпухов и распустил свои войска по всей «земле Русстей», воевать великое княжение. Ордынцы побывали во Владимире, Звенигороде, Можайске, на Волоке, в Юрьеве и в Переславле. Всюду они оставляли после себя горы трупов и великие пожарища. Переславль был взят ими штурмом, горожане, пытавшиеся уплыть на озеро в лодках, перебиты. В прочих волостях татары уничтожили тысячи «крестьян», множество людей угодило в ордынскую неволю1100.

Московское княжество было разграблено и сожжено, Москва унижена и лишена власти.

Дмитрий и Тохтамыш – мир и расплата за дерзость. Москва удерживает власть в своих руках

Невероятное, немыслимое падение Москвы молниеносно разбудило политические амбиции тверского князя Михаила Александровича. Тохтамыш не тронул его владений и в скором времени дал Михаилу ярлык на великое княжение1101.

Так в 1382 г. могла начаться новая эра развития государственности на Руси. При верховенстве дряхлеющей Орды и общем контроле тверских князей русские удельные княжества могли бы, возможно, укрепить свою самостоятельность и в то же время составлять единство в противостоянии ордынской власти. Михаил Александрович тверской гораздо больше, чем любой из московских Даниловичей, придерживался старокняжеских представлений о правилах семейно-родового управления.

Однако московская дипломатия сумела обойти тверичей даже на этом крутом и опасном для нее повороте.

Москва применила к Тохтамышу проверенную годами тактику лести и беспардонного подкупа. Уже в 1383 г. Дмитрий Донской направил в Орду княжича Василия, а с ним послал старейших и наиболее верных своих бояр тягаться с тверским князем о Владимирском и Нижегородском великом княжении.

Москвичи целый год ублажали хана дорогими подарками и, в конце концов, вернули его расположение. Тохтамыша они убедили в том, что Куликовская битва была досадной случайностью, да и бились они там с самозванным темником Мамаем – злейшим Тохтамышевым врагом.

Наслушавшись верноподданнических речей, Тохтамыш так объяснил Михаилу Александровичу перемену расположения к московскому князю: «я улусы свои сам знаю, и каждый князь русский на моем улусе, а на своем отечестве живет по старине, а мне служит правдою и я его жалую; а что неправда пред мной улусника моего кн. Дмитрия московского – и я его поустрашил, и он мне служит правдою и я его жалую по старине в отчине его, а ты поди в свою отчину, в Тверь, и служи мне правдою, и я тебя жалую»1102.

«Должно быть, – справедливо считал Н.И. Костомаров, – Тохтамыш рассчитал, что Дмитрий, заявивший себя таким малодушным трусом во время нашествия татарского хана на Москву, управляя разоренною землею, менее представлял опасности, чем предприимчивый и упрямый тверской князь»1103.

В целом Москве понадобилось три года, чтобы втереться в доверие к Тохтамышу и вернуть себе ханскую милость.

Эта иезуитская тактика оплачивалась высокой ценой. Два сына Дмитрия Ивановича – Василий и Александр – все три года просидели в ордынских заложниках. С подвластных Москве княжеств была взята тяжелейшая дань – наместники собирали по полтине с каждой деревни. Новгород заплатил за московское возвышение тягостным «черным бором». Податной гнет был особенно тяжек из-за огромных людских потерь. Дмитрий Иванович не скоро мог уплатить Тохтамышу гигантский откуп. Княжичу Василию пришлось даже тайно бежать из Орды1104, не дождавшись внесения полной суммы залога. Однако Тохтамыш ввязался в упорную войну с Тамерланом, и ему стало не до русских недоимок. Ослабление Орды заметно облегчило московское положение и упрочило влияние Москвы среди подручных и удельных князей.

Как бы там ни было, Орда уже не так ярко играла роль повелительницы народов, и многие дальновидные умы в Москве стали использовать это в своих интересах.

Московизация продолжается: нажим на Рязанское княжество

Возвратившись в Москву после ухода Тохтамыша, Дмитрий Донской увидел вместо царственного града руины и море непогребенных трупов1105. Жизни погибших были платой за авантюрную политику Москвы, за ее жадность и стремление к гегемонии.

Мы привыкли к другому анализу событий. В нем Москва ценой тяжких мучений берется за спасение Руси от монгольской зависимости и жертвует своим благополучием.

Но это лишь одна сторона медали.

Под личиной общерусского патриотизма и беспокойства скрывалась мелочная расчетливость и страсть к доминированию. Для борьбы с ослабшей Золотой Ордой требовался всеобщий крестовый поход, но чтобы его организовать, московскому князю пришлось бы дать гарантии неприкосновенности Рязани, Твери, Нижнему Новгороду, Смоленску, другим княжествам, Новгороду и той же Литве.

Гораздо проще было действовать на основании силы и привитого Ордой права директивно распоряжаться в ее северорусских «улусах».

Приучившись к большим деньгам, стекавшимся в Москву благодаря ордынскому покровительству, пропитавшись привычкой к власти над соседними уделами, московские князья думали, что все это даровано им свыше. Как царь небесный управлял паствой, не спрашивая советов, так и Москва без спроса навязывала русским землям свое господство. Город рос и богател на сборе ордынского выхода. Вместе с богатством и властью крепли его имперские привычки. Спаситель Отечества – за свои услуги он требовал обезличивания и подчинения.

Дмитрий Иванович, наверное, плакал, видя перед собой руины былого величия. На мгновение могло показаться, что все кончено.

Но вот свершилось чудо, и в мертвый город потянулись новые жильцы. Они приходили бог знает откуда с той же высокомерной уверенностью в своих правах, что была свойственна погибшим москвичам.

Военные победы и территориальные захваты московских князей притягивали людей с бурлящей кровью, как магнит притягивает железную