Читать книгу - "От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Вячеслав Алексеевич Никонов"

и Русско-японского договора 1875 года, если мы хотим, чтобы переговоры были успешными. Итак, мы должны: 1) вернуть Южный Сахалин; 2) отказаться от наших прав рыбной ловли; 3) открыть пролив Цугару [между японскими островами Хонсю и Хоккайдо]; 4) перенести железнодорожные пути в Северной Маньчжурии; 5) признать сферу влияния Советов во Внутренней Монголии; 6) заключить договор об аренде Порт-Артура и Дайрена.

В дополнение к перечисленным условиям северная часть Курильской гряды может быть передана Советскому Союзу, если того потребуют обстоятельства. Однако Корея должна остаться в наших руках и независимость Маньчжоу-Го сохраняться возможно дольше, посредством таких мер, как образование нейтральной зоны в Южной Маньчжурии. Что касается Китая, то было бы наиболее желательным поддерживать сотрудничество в этом вопросе между Японией, Советским Союзом и самим Китаем».

В Токио демонстративно аннулировали все японо-германские соглашения и дали указание прессе снизить антисоветский накал.

После Ялтинской конференции подготовка к войне с Японией в Ставке Верховного Главнокомандования и особенно в Генеральном штабе заметно активизировалась. «Верховный Главнокомандующий приказал Генштабу усилить штабы и высший командный состав Забайкальского и Дальневосточного фронтов, а также Приморской группы, направить туда побольше людей, закаленных в войне против гитлеровской Германии, причем лучше таких, которые служили на Дальнем Востоке», – писал Штеменко.

В марте-апреле началось пополнение и обновление вооружения и материальной части в войсках Дальнего Востока. Туда направлялось 670 танков Т-34 и множество другой боевой техники. Государственный комитет обороны принял серию постановлений по улучшению работы железных дорог Дальнего Востока, увеличению добычи нефти в объединении «Дальнефть», развитию средств проводной связи Москвы с Дальним Востоком и Забайкальем, развитию военно-морских баз и торговых портов во Владивостоке, бухте Находка и Николаевске-на-Амуре.

Производилась стратегическая перегруппировка сил и средств с западного театра военных действий на Дальний Восток – по однопутной железнодорожной магистрали в крайне сжатые сроки и на расстояния от 9 до 12 тысяч километров. Объемы перевозок были беспрецедентными по масштабам всей Второй мировой войны. В результате состав советских войск на Дальнем Востоке и в Забайкалье к началу войны против Японии вырос в полтора раза. Только в мае-августе туда прибыло 136 тысяч вагонов с войсками и грузами. На железнодорожных путях и на маршах в районах развертывания находилось до миллиона советских военнослужащих.

Переброски советских вооруженных сил на Дальний Восток, как бы их ни маскировали, не остались незамеченными в Токио, куда регулярно поступала соответствующая информация разведки. В середине апреля военный атташе японского посольства в Москве докладывал в Токио: «Ежедневно по Транссибирской магистрали проходит от 12 до 15 железнодорожных составов… В настоящее время вступление Советского Союза в войну с Японией неизбежно. Для переброски около 20 дивизий потребуется приблизительно два месяца». Об этом же сообщал и штаб Квантунской армии.

В апреле Генеральный штаб получил указание – разработать план войны с Японией. «Первоначально задача формулировалась в самом общем виде, с одной лишь принципиальной установкой, особенно подчеркнутой Верховным Главнокомандующим: войну провести в самый короткий срок». С конца апреля закончивший Восточно-Прусскую операцию вверенного ему 3-го Белорусского фронта Василевский был отозван в Москву, где с 27 апреля тоже включился в работу над планом войны с Японией – уже в роли главнокомандующего советскими войсками на Дальнем Востоке.

Штеменко рассказывал о логике организации системы командования в кампании против Японии. «Существовавшую на Дальнем Востоке организацию войск решено было не ломать. Дальневосточный фронт оставался в основном в прежнем составе и под командованием М. А. Пуркаева. Приморскую группу подчинили штабу бывшего Карельского фронта, перебрасываемого на Дальний Восток. Командующим назначили маршала Советского СоюзаК. А. Мерецкова.

– Хитрый ярославец найдет способ, как разбить японцев, – сказал при этом Верховный. – Ему воевать в лесу и рвать укрепленные районы не впервой.

Для главного, забайкальского направления требовались руководители с опытом маневренных действий… А. М. Василевский первым предложил кандидатуру маршала Советского СоюзаР. Я. Малиновского и во главе его штаба рекомендовал поставить одного из наиболее опытных начальников фронтовых управлений генерала армии М. В. Захарова. Верховному предложение понравилось».

Мерецков свидетельствовал: «Первым днем, когда я непосредственно стал работать „для Востока“, можно считать практически 28 марта. В этот день я прилетел на „Дугласе“ из Москвы в Ярославль, где дислоцировалось Полевое управление бывшего Карельского фронта… 31 марта из Москвы прибыл специальный поезд. Погрузились, тронулись… Среди офицеров стали ходить различные версии относительно того, куда мы едем:.. Болгария, Чехословакия, Германия. Никто ни разу не упомянул о Дальнем Востоке. Домыслы исчезли сами собой только после того, как наш поезд, выйдя 1 апреля из Москвы по Горьковской железнодорожной линии, проехал через Киров и затем повернул в сторону Сибири…

13 апреля мы прибыли в Ворошилов-Уссурийский, где нас встречали прежний командующий Приморской группой войск генерал-лейтенант Ф. А. Парусинов и сопровождавшие его лица.

На следующий день было объявлено о создании Полевого управления Приморской группы войск из бывшего Полевого управления Карельского фронта. Всем офицерам немедленно заменили удостоверения личности, и они стали дальневосточниками».

Штаб бывшего Карельского фронта был первым, который в полном составе прибыл на Дальний Восток. «30 апреля была отдана директива о перевозке 39-й армии генерал-полковника И. И. Людникова из-под Инстербурга (ныне Черняховск – В.Н.) в Забайкалье. А когда Германия капитулировала, в далекий путь тронулись и другие прославленные армии: 5-я под командованием генерал-полковника Н. И. Крылова – в Приморскую группу, 53-я во главе с генерал-полковником И. М. Манагаровым и 6-я гвардейская танковая вместе со своим командующим генерал-полковником танковых войск А. Г. Кравченко – на Забайкальский фронт. Туда же, в Читу, направлялись и многие из руководителей бывшего 2-го Украинского фронта, в том числе маршал Советского СоюзаР. Я. Малиновский, генерал армии М. В. Захаров, генерал-полковник И. А. Плиев, генерал-лейтенант Н. О. Павловский».

Готовились к боевым действиям и моряки. Адмирал Кузнецов подтверждал: «Главный морской штаб в эти дни полностью переключился на планирование и подготовку боевых действий Тихоокеанского флота. Начальник ГМШ адмирал С. Г. Кучеров почти непрерывно находился на своем посту и следил за выполнением отданных распоряжений. В середине мая 1945 года меня вызвали в Кремль. Решался вопрос о переброске войск на Дальний Восток. Докладывал начальник ГенштабаА. И. Антонов. Я доложил о мероприятиях Наркомата ВМФ по усилению Тихоокеанского флота».

У Василевского и руководства Генштаба было достаточно времени, чтобы детально проработать план войны. «Мы перебрали несчетное количество вариантов, отыскивая то главное звено, с ликвидацией которого рухнула бы вся система военного сопротивления Японии… Больше всего нас прельщало, конечно, маньчжурское направление, где размещалась Квантунская армия. С разгромом этой армии была бы уничтожена основная ударная сила сухопутных войск