Читать книгу - "Тайны архивов. Запад – виновник начала Второй мировой войны - Александр Николаевич Дугин"

в Прагу. Посол особенно подчеркнул, что миссия Ренсимена расценивается английской стороной самым серьезным образом и что здесь речь идет не о кратковременном и малозначащем соглашении, а о принципиальном решении вопроса. Если бы лорд Ренсимен, несмотря на все свои усилия, не достиг соглашения, то стало бы ясным, что вина за этот неуспех легла бы на чехов и что немцы оказались бы правы, утверждая, что из-за неуступчивости чехов успешным будет единственное средство – применение силы.

Посол дал понять, что в этом случае английское правительство сняло бы с себя дальнейшую ответственность. Мне также известно, что сэр Невиль оказывал влияние на румынского и югославского посланников в смысле оказания давления со стороны их правительств на Прагу. Это он делал, как сам подтвердил, на собственную ответственность, без инструкции своего правительства. По более поздним сведениям стало известно, что как Бухарест, так и Белград должны были сделать представления Праге, склоняя чешское правительство к уступкам.

Далее я имел возможность беседовать с американским послом Вильсоном после его возвращения из Варшавы и Праги. Так как он знает Бенеша продолжительное время, еще когда он был посланником в Швейцарии, президент Чешской Республики пригласил его на беседу. Посол Вильсон сказал мне, что в отличие от прошлого времени, когда Бенеш был весьма уверен в себе, в настоящее время он похож на человека, который ищет выхода, находясь под сильным давлением.

Отрицая утверждение, что якобы от него исходило главное сопротивление удовлетворению требований в отношении Судетов, Бенеш подчеркивал свои мирные намерения. Отмечая, что он готов пойти на предоставление местного самоуправления в рамках национальных курий, Бенеш указал, что он не мог бы согласиться натребования территориального самоуправления Судетов.

На мой вопрос посол Вильсон пояснил также, что Бенеш не согласился бы признать судетских немцев народом, имеющим собственную государственность. Американского посла удивил далее тот факт, что, несмотря на то что авторитетные деятели в Праге отдают себе отчет в серьезности положения, широкая масса этой опасности недооценивает.

В конце беседы г-н Вильсон, оговаривая, что это является лишь его личным мнением, отметил, что у него сложилось впечатление, что выбор лорда Ренсимена, принадлежащего к либеральной партии, был сделан Чемберленом, исходя из внутри-политического положения в Англии, а может быть, и во Франции.

На вчерашнем приеме у итальянского посла в честь маршала Бальбо я имел возможность обменяться мнениями с генерал-фельдмаршалом Герингом. Геринг сказал, что он хотел бы в самое ближайшее время обстоятельно поговорить со мной и обсудить при этом – конечно, как обычно, в конфиденциальном и неофициальном порядке, возможности дальнейшего польско-германского сближения в некоторых вопросах. Он сослался на возможность взаимного прекращения шпионской деятельности и на возможность известного обмена информацией относительно русской и чешской проблем.

Относительно русской проблемы он в общих чертах сказал, что она после решения чешского вопроса станет актуальной. Он вернулся к своей мысли, что в случае советско-польского конфликта Германия не могла бы остаться нейтральной, не предоставив помощи Польше. Он опроверг слухи, что якобы Германия хотела идти на Украину, подчеркивая, что заинтересованность рейха сконцентрирована прежде всего на том, чтобы положить конец большевистским действиям.

Тем не менее, Польша, по его мнению, может иметь известные интересы непосредственно в России, например, на Украине.

В этом месте беседы я информировал Геринга о переговорах вице-министра Шембека с Комненом, во время которых последний категорически высказался против пропуска Советских [Вооруженных] Сил через территорию Румынии. Геринг с удовлетворением принял это заявление.

Когда я спросил его о судетском вопросе, Геринг выразился таким образом, что дело идет к концу. Он считает, что чешское государство прекращает существование как образование, слепленное из самых различных национальностей: немцев, словаков, венгров, русин и, наконец… некоторого количества чехов. Геринг, между прочим, напомнил, что приближается момент, когда необходимо будет принять решение и прийти к соглашению по этой проблеме. По мнению Геринга, западные державы начинают отдавать себе отчет в сложившейся невыносимой обстановке. Англия осуществляет посредничество, как он выразился, скорее для проформы. Основные расчеты чехов опираются на отношения Праги с Советами.

Делая эти высказывания, Геринг – и это я считаю очень характерным – отметил, что итальянцы не допустят того, чтобы в случае конфликта из-за судетского вопроса рейх был атакован Францией.

При создавшемся положении, в связи с посредничеством лорда Ренсимена, скорым приездом в Германию регента Хорти и вышеприведенными заявлениями Геринга относительно того, что судетский вопрос подходит к кульминационному пункту, я счел возможным сделать шаг вперед по сравнению с тем, о чем говорилось до сих пор в беседе с Герингом. Я подчеркнул, что уже во время Парижской конференции чехи в своей политике стремились к получению общей границы с Советами, непомерно растягивая свою территорию вдоль нашей южной границы. Это лишило нас непосредственной границы с Венгрией, что противоречит польско-венгерским интересам, опирающимся на вековые традиции обоих государств. Геринг ответил, что он понимает необходимость общей польско-венгерской границы.

Дальнейший обмен мнениями с Герингом касался уже только нескольких вопросов о наших непосредственных отношениях, в частности о наших сезонных рабочих, производительность труда которых генерал-фельдмаршал очень высоко ценит и количество которых он хотел бы еще увеличить на будущий год. Мы также затронули счастливо закончившиеся польско-германские экономические переговоры и соглашение о социальном страховании.

На этом же приеме я имел короткую беседу со здешним венгерским посланником. Затронув вопрос о визите в рейх регента Хорти, я сказал, согласно указаниям г-на министра, что я был бы очень счастлив, если бы мог выразить свое уважение регенту во время его пребывания в Берлине. Посланник Стояи, приняв это с удовлетворением, подчеркнул, что, вероятнее всего, Хорти примет меня 24 августа.

В дальнейших высказываниях я подчеркнул, насколько важен настоящий момент для наших взаимоотношений, добавив, что Варшава и Будапешт находятся в постоянном контакте. Отметив, что говорю в частном порядке, я выразил некоторые опасения, как бы при обсуждении судетского вопроса не были бы обойдены венгерские и польские интересы в Чехословакии. Посланник согласился с этим мнением.

Далее я отметил, что рассматриваю миссию Ренсимена с определенным скептицизмом, так как Прага не пожелает принять основные требования относительно Судетов. Я, однако, добавил, что пока не вижу также и ясно выраженной германской линии. Поэтому я полагаю также, что в наших интересах было бы заранее принять необходимые меры. Посланник Стояи согласился с этим. Он усиленно подчеркивал необходимость для Венгрии опоры на Польшу. Тем не менее у него проявлялась нотка неуверенности, например, когда он выразил опасения в отношении позиции Югославии и сопротивления Румынии возможным советским требованиям в отношении пропуска войск.

На основании вышеприведенных высказываний,