Читать книгу - "Еретик - Бернард Корнуэлл"

— А сэр Гийом? — подал голос Робби. — Он ведь рыцарь; может быть, его все-таки возьмем в плен?

— А земли у него есть? — спросил Жослен.

— Нет, — признал шотландец.

— Так какой же он может предложить за себя выкуп?

— Никакого.

— Значит, — граф обернулся к своим ратникам, — никаких пленных. Убивать всех подряд.

— Кроме женщин, — заметил кто-то.

— Это само собой, — согласился Жослен.

Он пожалел о том, что в замке нет той еретички с золотистыми волосами. Но это не беда, найдутся и другие женщины. Всегда находятся другие женщины.

Тени удлинились. Дождь шел все утро, но теперь небо расчистилось. Солнце уже висело низко, очень низко, и Жослен знал, что синьор Джоберти ждет, когда последние яркие лучи станут светить прямо в ворота, ослепляя защитников. Потом будет грохот, повалит зловонный дым, железная болванка, пронесшись через двор, с грохотом ударится в стену, и, пока осажденные будут приходить в себя, нападающие разъяренной толпой, никого не щадя, ворвутся в ворота.

— Господь с нами, — сказал Жослен, не потому что верил в это, а потому что знал, каких слов от него ожидают. — Сегодня ночью мы попируем за их счет и позабавимся с их женщинами.

Он говорил слишком много, потому что, сам того не замечая, сильно разволновался. Это не было похоже на турнир, где побежденный пусть в синяках и шишках, пусть с переломами, но уходит с ристалища живым. Здесь правила смерть, и ему, при всей самоуверенности, было немного не по себе.

«Пусть чертовы англичане дрыхнут, или жрут, или пьют, — мысленно заклинал судьбу Жослен. — Пусть делают что угодно, лишь бы они нас не ждали!»

И в этот миг мир наполнился громом. Опаленное пламенем железо с пронзительным свистом пронеслось сквозь ворота, улица скрылась в клубящемся дыму, и ожидание, слава богу, закончилось.

Началась атака.

Как только в Кастийон-д'Арбизоне появилась пушка, сэр Гийом стал готовить гарнизон к отражению штурма. Десяти лучникам было приказано постоянно находиться во дворе, по пятеро с каждой стороны, заняв позиции, с которых простреливался проем снесенных ворот. Неповрежденная часть крепостной стены защищала их от арбалетчиков, стрелявших из города. В тот день, когда пушка разбила ворота, сэр Гийом приказал развалить стены конюшен, оставив поддерживающие кровлю столбы, чтобы лучникам было где укрыть свои тетивы от дождя. Лошадей по ступенькам отвели в нижний холл замка, где теперь разместилась конюшня.

Бревна и доски от разбитых ворот, разобранной конюшни и коровника пошли на сооружение перегородившей внутренний двор баррикады. Правда, она получилась не такой высокой, как хотелось бы сэру Гийому. На то, чтобы сделать эту преграду непреодолимой, у него не хватило древесины, однако любое заграждение могло замедлить продвижение человека в доспехах и дать время лучнику наложить на тетиву новую стрелу. Железные стрелы, разбившие ворота, тоже пошли на сооружение баррикады, а потом из подвала с той же целью выкатили бочку с прогорклым оливковым маслом.

Сэр Гийом был готов.

Он подозревал, что Жослен не станет медлить со штурмом. Сэр Гийом провел достаточно времени в обществе нового графа Бера и понял, что терпеливость никак не относится к достоинствам этого самолюбивого, рвущегося к победам рыцаря. По рассуждению нормандца, атаки стоило ожидать либо в сумерках, либо на рассвете, и когда после полного дня обстрела ворота были снесены, а одна из надвратных башенок повреждена, он приказал всем защитникам облачиться в доспехи и быть наготове.

Уже во второй половине дня он ничуть не сомневался в скором начале штурма, ибо, когда в долгих промежутках между выстрелами сэр Гийом присматривался к вражеским позициям с неповрежденного участка стены, до его слуха донесся приглушенный стук молотов и треск раскалываемой кладки. Стало очевидно, что противник проламывается сквозь стены домов, чтобы подобраться как можно ближе к воротам, а вечером, когда интервал между выстрелами слишком затянулся, не осталось ни малейших сомнений в том, что пушкари ждут, когда штурмовой отряд соберется на месте. Припав ухом к земле у ворот, опытный вояка услышал, как в доме напротив звякают доспехи; выглянув за арку и присмотревшись к городской стене у западных ворот, он увидел, что там собралось множество людей, глазеющих на замок. «С равным успехом они могли бы объявить о своих намерениях, затрубив в трубу», — презрительно подумал нормандец и быстро отскочил назад. В боковину арки, где он только что стоял, клюнула арбалетная стрела.

— Сейчас начнется приступ, — сказал он, вернувшись к своим ратникам, и за кожаные петли надел на левую руку щит, на котором еще можно было разглядеть трех выцветших ястребов.

Узнав, что штурм вот-вот начнется, он даже почувствовал облегчение; положение осажденного его раздражало, его злило состояние тихого противостояния, принятое с обоюдного согласия. Несмотря на спокойствие, противно было сознавать, что сидишь в крепости взаперти. Теперь наконец у него появлялась возможность задать осаждающим трепку, и бывалого солдата это не могло не радовать. Когда в город доставили пушку, сэр Гийом подумал, что Жослен первым делом предложит осажденным сдаться, но этого не произошло. Когда первый снаряд ударил в тяжелые ворота, стало ясно, что от воинственного и опрометчивого графа не приходится ждать великодушия, ему нужна только смерть противников. Ну что ж, пусть прольется кровь.

— Как только выстрелит пушка, они пойдут на приступ, — предупредил сэр Гийом своих людей и присел у ворот, перед баррикадой.

Надеясь, что его предположения верны, он стал ждать, наблюдая за тем, как солнечные лучи ползут по каменным плитам внутреннего двора. За баррикадой у него было восемнадцать боеспособных лучников, а перед баррикадой рядом с ним дожидались начала боя еще шестнадцать ратников. Остальные, не считая полудюжины заболевших, дезертировали. Город затих. Залаявшая было собака взвизгнула, словно ее угостили пинком, и умолкла.

«Ну отобьем атаку сейчас, — угрюмо думал сэр Гийом. — А что потом?» В своей способности отбить приступ, и не один, он не сомневался, но у неприятеля все равно оставалось огромное численное превосходство, ему же неоткуда было ждать подмоги. Единственное, что оставалось, это дать атакующим такой отпор, чтобы Жослен сам заговорил о перемирии. Шевалье Анри Куртуа наверняка принял бы почетную капитуляцию, подумал сэр Гийом, но имеет ли рассудительный рыцарь хоть какое-то влияние на сумасбродного Жослена?

И тут пушка выстрелила. Грохот выстрела, казалось, потряс весь замок. Железная болванка, пролетев в ворота, выбила из стены рядом с лестницей, ведущей ко входу в главную башню, огромный осколок, подняв тучу белесой пыли. Сэр Гийом напрягся. Эхо выстрела еще отдавалось в его ушах, когда по мостовой за воротами торопливо затопали тяжелые сапоги и площадь огласилась криками атакующих. Нормандец сорвал с бочки неплотно державшуюся крышку, и пинком опрокинул ее набок, зеленоватое масло растеклось по каменным плитам перед воротами. И тут до его слуха донесся искаженный опущенным забралом рев: