Читать книгу - "Бледный всадник - Бернард Корнуэлл"

Свейн, слушавший, как один из его людей переводит английскую речь, без выражения уставился на нас.

— А теперь ты снова выполнишь свой долг, — продолжал Одда, — распустишь фирд и отошлешь людей по домам.

— Но король дал мне другие указания, — возразил Харальд.

— Какой король? — спросил Одда.

— Альфред, конечно. Какой же еще?

— Но в Уэссексе есть и другие короли. Например, Гутрум — король Восточной Англии, и он сейчас в Уэссексе. Некоторые говорят, что еще до начала лета монарх будет коронован.

— Какой монарх, Этельвольд? — уточнил Харальд.

— А ты разве не слышал? — удивился Одда. — Вульфер из Вилтунскира присоединился к Гутруму, и они вдвоем заявили, что Этельвольд будет королем Уэссекса. А почему бы и нет? Разве не он сын покойного короля? Разве не он должен царствовать?

Харальд растерянно посмотрел на меня. Он не знал о решении Вульфера, и ему тяжело было услышать эти новости.

— Вульфер и вправду с Гутрумом, — кивнул я.

— Поэтому Этельвольд, сын Этельреда, станет королем Уэссекса, — заявил Одда, — а у Этельвольда сейчас тысяча мечей. Эльфрид из Кента присоединился к датчанам. Датчане в Лундене, в Скеапиге и на стенах Контварабурга. Весь Северный Уэссекс в их руках. Датчане и здесь, в Дефнаскире. А теперь объясни мне — Альфред, он король чего?

— Уэссекса, — ответил я.

Одда смотрел на Харальда, не обращая на меня никакого внимания.

— Мы поклялись в верности Альфреду, — сказал шериф упрямо.

— А до этого ты принес клятву мне, — напомнил Одда и вздохнул. — Бог свидетель, Харальд: никто не был так верен Альфреду, как я. Однако он нас подвел! Датчане напали на страну, и они до сих пор здесь! А где Альфред? Прячется! Через несколько недель датские армии начнут свой марш, они придут из Мерсии, Лундена, Кента! Их флот двинется к нашим берегам. Целые армии датчан и флотилии викингов! И что ты тогда будешь делать?

Харальд беспокойно дернулся.

— А что будешь делать ты? — поинтересовался он.

Одда указал на Свейна. Тот, когда ему перевели вопрос, впервые заговорил. Я переводил для Харальда.

— Уэссекс обречен, — сказал Свейн своим скрежещущим голосом. — К лету он будет наводнен датчанами, а с севера явятся новые, и выживут только те саксы, которые теперь помогают датчанам. Те же, кто с ними борется, умрут, и их женщины станут шлюхами, а их дети — рабами. Такие саксы потеряют свои дома, имена их будут забыты и исчезнут, как дым погасшего костра.

— Ну-ну, а Этельвольд будет королем, — пренебрежительно вставил я. — Неужели ты думаешь, что люди станут поклоняться пьянице и распутнику?!

Одда покачал головой.

— Датчане щедры. — Он сбросил свой плащ, продемонстрировав всем шесть золотых браслетов на руках. — Тем, кто им помогает, они дадут в награду земли, эти люди станут богатыми и уважаемыми.

— А Этельвольд будет королем? — повторил я свой вопрос.

Одда снова жестом указал на Свейна. Могучий датчанин, казалось, не слишком охотно ответил:

— Все верно, саксами должен править сакс. Мы сделаем королем местного уроженца.

Я усмехнулся.

Они уже сделали саксов королями в Нортумбрии и Мерсии — и теперь дергали этих, с позволения сказать, правителей, словно кукол за веревочки. И тут вдруг я понял, что именно Свейн имел в виду, и открыто рассмеялся.

— Так вот в чем дело! Он пообещал тебе трон! — бросил я обвинение Одде.

— Вонючая свинья и то разумнее тебя! — ответствовал олдермен, но я знал, что прав.

Гутрум собирался посадить на трон Уэссекса Этельвольда, но Свейн враждовал с Гутрумом и хотел сделать королем своего человека. Одду Младшего.

— Король Одда! — издевательски проговорил я и сплюнул в огонь.

Олдермен с удовольствием убил бы меня за это, но, поскольку мы с ним сейчас присутствовали на переговорах, вынужден был проглотить оскорбление. Посмотрев на шерифа, он сказал:

— У тебя есть выбор, Харальд. Ты можешь выбрать жизнь или смерть.

Харальд молчал. Он только сейчас узнал об измене Вульфера, и эта новость ужаснула его. Вульфер был самым могущественным из олдерменов Уэссекса, и если уж он считал, что Альфред обречен, что тогда должен был думать Харальд? Я видел, что шериф колеблется. Как человек честный, он должен был заявить о своей верности Альфреду, но Одда дал ему понять, что такой выбор повлечет за собой только смерть.

— Я… — начал Харальд — и замолчал, не в силах облечь свои мысли в слова, потому что пребывал в крайней растерянности.

— Фирд собрался по королевскому приказу, — заговорил я вместо шерифа. — А собрать его король приказал для того, чтобы выгнать датчан из Дефнаскира.

Одда вместо ответа плюнул в огонь.

— Мы победили Свейна, — сказал я. — Его корабли сожжены. Он похож на побитую собаку, которую ты из жалости приютил.

Когда это перевели Свейну, тот, словно бичом, хлестнул меня яростным взглядом.

— И Свейн, — продолжал я так, как будто его тут не было, — должен быть изгнан и уйти к Гутруму.

— У тебя здесь нет власти, — возразил Одда.

— Ошибаешься, у меня есть власть, ибо я действую от имени Альфреда, — ответил я. — А еще у меня есть письменный приказ, который гласит, что ты должен изгнать Свейна из графства.

— Приказы Альфреда ничего не значат, — заявил Одда. — Так что ты лишь попусту квакаешь, как лягушка на болоте. — Он повернулся к Стеапе: — Ты еще не закончил свои дела с Утредом.

На одно биение сердца Стеапа заколебался, но потом ответил:

— Да, господин.

— Так закончи их сейчас.

— О чем ты говоришь? — не понял Харальд.

— Твой король, — последнее слово Одда произнес саркастически, — приказал Стеапе и Утреду сражаться до смерти. Однако оба живы! Значит, приказ короля не был выполнен.

— У нас мирные переговоры! — запротестовал шериф.

— Или Утред перестанет вмешиваться в дела Дефнаскира, или Дефнаскир убьет Утреда, — решительно проговорил Одда. — Ты хочешь узнать, кто прав — Альфред или я? Хочешь узнать, кто будет королем Уэссекса — Этельвольд или Альфред? Тогда давай доверимся судьбе, Харальд. Пусть Стеапа и Утред закончат свой поединок, и ты увидишь, кому благоволит Бог. Если Утред победит, я буду поддерживать тебя, а если проиграет… — Одда улыбнулся. Он не сомневался, кто именно выйдет победителем.

Шериф молчал.

Я посмотрел на Стеапу, однако лицо его, как и в былые времена, стало непроницаемым. Стеапа пообещал защищать меня, но кто же знал, что он снова встретит своего господина.

Датчане явно оживились. Да и с какой стати им было возражать против драки саксов? Харальд, однако, все еще колебался, а потом от дверей в задней части комнаты прозвучал слабый усталый голос: