Читать книгу - "Возвращение Амура - Станислав Федотов"

– Что-то мне подсказывает, Карл Васильевич, – Вронченко выложил карту, – что сегодня мы собрались с какой-то тайной целью…

– То, что вам подсказывает, милейший Федор Павлович, – забирая взятку, усмехнулся тонкими губами Нессельроде, глаза его остались холодными, – называется интуицией. Не буду скрывать, господа, у меня для вас пренеприятнейшее известие.

– К нам едет ревизор? – засмеялся Панин.

– Если бы… – Нессельроде уткнулся крючковатым носом в карты, обдумывая свой ход.

– Не тяните, граф. Вы же не на дипломатическом рауте, – рубанул генерал. Несмотря на двадцать лет паркетной службы, он время от времени являл свои лихие качества командира летучего партизанского отряда, громившего тылы отступавшей французской армии.

– Известный всем нам новоиспеченный генерал-губернатор Муравьев прислал государю первые доклады. – Канцлер, наконец, выложил карту. – О лихоимстве в золотодобыче. – Выиграл взятку и снова сделал ход. – О монополии в винокурении. – Еще одна взятка. – Об отстранении от должности взяточников и казнокрадов. – Еще взятка. – И, наконец, о запущенности судопроизводства. Как видим, руководствуется правилом «Corrige praeteritum, praesens rege, cerne futurum». Для тех, кто плохо учил в гимназии латынь: «Исправляй прошлое, руководи настоящим, предусматривай будущее».

– Очень даже неплохое правило, – заметил Панин.

– Еще пишет, – продолжил Нессельроде, не обратив внимания на реплику, – что ему пришлось посадить дополнительно чиновников для разгребания завалов из судебных исков. Это камешек в огород графа Панина… Остальные взятки ваши, господа.

– Да-а, – покрутил головой Чернышев. – Лихо атакует генерал! Без тыла, без войска…

– Это лишь начало, господа. – Нессельроде оставил карты и четко выговаривал слова, вглядываясь поочередно в глаза собеседников. – Уже по этим докладам Муравьева будут малоприятные объяснения с государем у вас, Вронченко, и у вас, Панин. Но это есть мелочи. Главная цель генерала – отобрать у Китая амурские земли, что, без всякого сомнения, поссорит Россию с Китаем и великими державами, имеющими там свои интересы. В первую очередь – с Англией!.. Генерал Муравьев есть человек дерзкий, не по чину самостоятельный и очень честолюбивый. Александр Иванович, – Карл Васильевич поднял глаза на Чернышева, за ним воззрились и остальные, – как глава военного ведомства знает это лучше всех. – Чернышев согласно покивал, Вронченко и Панин опять, как завороженные, повернулись к канцлеру. – Да, он пошел в атаку без войска, но тыл у него имеется, он здесь, в Петербурге. И наша задача – отсечь его от этого тыла! Per fas et nefas. То есть, – граф бросил взгляд на князя, – можно сказать: любыми средствами.

– Как вы это себе представляете, дорогой граф? – напрямик спросил Чернышев. – Тыл Муравьева – в первую очередь государь император, ну и, в какой-то степени, наши коллеги Перовский и Меншиков. Лев Алексеевич – прямой начальник генерал-губернатора, а адмирал крайне заинтересован в том, чтобы укрепиться в Тихом океане. Все знают, как он восхищается победами российского флота при графе Алексее Орлове и Ушакове, как преклоняется перед именами Крузенштерна и Литке и как мечтает возродить былую славу русских моряков. Несмотря на то что сам – сугубо сухопутный человек…

– Вы отвлеклись, ваша светлость, – скрипуче сказал Нессельроде. – Однако я уже понял и отвечаю. Я несколько неточно выразился: отсечь Муравьева от такого тыла мы не можем, а вот тыл отсечь от него – вполне реально. Надо убедить государя, что для России амурская авантюра есть огромная опасность. Китайцы отнюдь не дураки и отлично понимают, чем им грозит выход такого гиганта, как Россия, к Великому океану. В свое время они изгнали наши войска из Албазина, и я боюсь, что если мы с ними поссоримся, то потеряем и Забайкалье, а за ним придет очередь и Русской Америки, и Камчатки. Только их захватят не китайцы, а Франция и Англия. Как говорится, veteres migrate coloni.

– Карл Васильевич, – умоляюще сказал Вронченко, – давайте обойдемся без латыни. А? – И оглянулся на Панина.

– «Убирайтесь, старые владельцы!» – перевел Панин и сдержал невежливый зевок.

– Вы, господин канцлер, посеяли в моей душе смуту, – сказал генерал. – С одной стороны, мне как патриоту России очень даже понятна цель Муравьева – вернуть амурские земли. За них русские казаки кровь проливали. Между прочим, не по указке царя, а по велению сердца. И казаки пойдут за Муравьевым ради возвращения в Албазин, это его опора. С другой стороны, мы не готовы вести войну с Китаем, у нас нет денег, чтобы отправить туда достаточное количество войск. А тем паче нам не по зубам Франция или Англия, которая, как известно, раздолбала Китай в недавней опиумной войне и укрепилась в его портах…

– Вот-вот, – кивнул Нессельроде. – И это есть за тридевять морей от берегов Великобритании. Нам ли с ней тягаться? – Он обвел колючим взглядом присутствующих. – Наши министерства не всегда ладят между собой, каждое ведет свою игру, но теперь мы все, господа, должны объединить усилия. Vis unita lortior.^[44] – Никто не попросил перевести, и канцлер не стал этого делать. – В ваших руках, Федор Павлович, возможность ограничить Муравьева в деньгах, чтобы он не мог наращивать казачье войско. Вы, Александр Иванович, можете препятствовать генерал-губернатору по своей линии, как и вы, Виктор Никитич…

– Не нравится мне это, господа, – Чернышев с сомнением покрутил головой. – Похоже на заговор.

– Не заговор, а договор, – подал голос Панин. – В интересах России. Сегодня выход на Амур – авантюра, а завтра, глядишь, – необходимость. И мы всеми силами будем ему способствовать. Pro tempore, так, Карл Васильевич?

– Да, в соответствии с требованиями времени.

2

Ужинать в клубе остались Нессельроде и Панин: их не ждали дома жены и дети. И неожиданно встретились с Перовским, пригласили к своему столу.

– Министр Перовский в Английском клубе – это что-то новенькое, – усмехнулся Панин, наливая рюмки. – Ужели в англофилы записались? Ваше здоровье!

Выпили, закусили, налили еще по одной. Нессельроде жестом показал: пропускаю. Он, в отличие от Панина, при виде Перовского слегка насупился, однако прямого неудовольствия от встречи не выразил.

– Нет, граф, я здесь случайно, – ответил Перовский. – А вот ваше преклонение перед Англией, господа, для меня весьма странно. Карл Васильевич – не славянин, ему еще простительно, хотя и он больше тяготеет к Австрии, но ваш-то род Паниных, Виктор Никитич, истинно русский. Чем вас прельстил туманный Альбион? России чужды холодная расчетливость и безжалостная меркантильность британцев.

– Вот это и есть ее крупный недостаток. – Нессельроде взялся за отставленную рюмку, посмотрел вино на свет, пригубил и снова отставил. – Без расчетливости и меркантильности она была, есть и будет нищим и голодным великаном. Мы тут только что говорили о восточно-сибирском генерал-губернаторе. Я знаю, вы поддерживаете Муравьева в его стремлении к Амуру, но подумали ли вы, зачем России новые земли, ежели она не может освоить и то, что имеется?