Читать книгу - "Возвращение Амура - Станислав Федотов"

1

В уютном кабинете Английского клуба в Петербурге, как обычно по субботам, собралось изысканное общество. Седые, представительные вельможи – трое в цивильном платье, один в военном мундире и даже при орденах. (Вообще-то, статус клуба не позволял его членам являться иначе как в европейском костюме, но для военного министра, светлейшего князя, генерала от кавалерии Александра Ивановича Чернышева, известного своим пристрастием к армейским регалиям, было сделано персональное исключение. Но главной причиной отступления от правил явилось то, что любимец императоров Александра Благословенного и Наполеона, герой Отечественной войны и Заграничных походов, казалось бы, двадцать лет теснейше связанный с Францией, став министром, вдруг заделался ярым англофилом. А это не могло не польстить правлению клуба.) Трое других были канцлер и министр иностранных дел граф Карл Васильевич Нессельроде, министр финансов Федор Павлович Вронченко и министр юстиции граф Виктор Никитич Панин. Канцлер и Панин преклонялись перед всем, что исходило от Англии; они и внешне походили на пожилых англичан – одинаково аскетичные бритые лица (только у Карла Васильевича небольшие бачки), седые редкие волосы, тонкие нервные губы, худощавые прямые фигуры. Это особенно было заметно рядом с Вронченко, обладателем круглого славянского лица с рыже-седоватыми бакенбардами и слегка вздернутого носа, напоминающего небольшую картофелину. Его простоватость так бросалась в глаза, что становилось непонятно, как этот мужичок попал в столь изысканный клуб. Тем не менее Федор Павлович не пропускал ни одного субботнего вечера в излюбленном их компанией кабинете, все убранство которого было выдержано в темно-вишневом колере – от обоев и тяжелых гардин на входе до обивки стульев и даже сукна на карточном столе, хотя в других кабинетах столы были покрыты зеленым сукном. А сами стулья и карточный стол, и столик для напитков, на котором красовались хрустальные рюмки, фужеры и графинчики, с соответствующими вкусам посетителей напитками, – европейской работы из дорогого красного дерева. Хотя клуб назывался Английским и, согласно уставу, держался английских традиций, одной из них – пресловутой английской скупости – правление явно пренебрегало.

Для начала вельможи выпили по рюмочке: Нессельроде и Панин – ирландского солодового виски «Джеймсон», Чернышев – французского коньяку, а Вронченко – вишневой наливки, после чего уселись за карты.

– Во что сегодня будем играть? – спросил Чернышев.

– Разве есть что-нибудь лучше виста по Хойлу? – ответил Нессельроде, тасуя колоду. – Пройдем для начала один роббер, а там поглядим. – Он протянул колоду Панину. – Тяните, Виктор Никитич.

Все по очереди вытащили по одной карте, сравнили. У всех оказались картинки: у канцлера и главы юстиции король и дама червей, у генерала и финансиста дама пик и трефовый валет.

– Первый роббер мы в паре с Виктором Никитичем. Сдает Александр Иванович.

Чернышев дал снять Панину, сидящему справа, и ловко раскинул колоду, вскрыв последнюю карту:

– Козыри трефы, господа.

Вронченко с минуту разглядывал свой расклад, видимо, не очень хороший, потом уныло вздохнул:

– Не люблю я эти английские игры. Лучше бы в «короли».

– «Короли» есть не игра, а бирюльки, любезнейший Федор Павлович, – ответствовал на это Нессельроде, беря взятку за взяткой. – Это у вас в торговле и финансах – купил-продал, а у меня в иностранных делах или в юстиции у Виктора Никитича, без учета ситуации не выиграешь. Тем паче есть в военном искусстве. Так, Александр Иванович? Итого: у нас восемь взяток и четыре онера^[43], запишите, Виктор Никитич. У противника – пять взяток и один онер. Я сдаю. – При общем молчании Карл Васильевич раскинул карты, открыл последнюю. – Козыри червы. Ваш ход, господин министр.