Читать книгу - "Иерусалим. Все лики великого города - Мария Вячеславовна Кича"

владычества куда более верные, чем флаг с полумесяцем. Прокаженные, увечные, слепцы и юродивые осаждают вас на каждом шагу; они, как видно, знают лишь одно слово на одном языке – вечное и неизменное “бакшиш”[128]. Глядя на всех этих калек, уродов и больных, что толпятся у святых мест и не дают пройти в ворота, можно подумать, что время повернуло вспять и здесь с минуты на минуту ждут, чтобы ангел Господень сошел возмутить воду Вифезды. Иерусалим мрачен, угрюм и безжизненен. Не хотел бы я здесь жить».

Тем не менее определенные изменения все же происходили – и это хорошо видно на примере синагоги Хурва, чья история отражает общие тенденции, затрагивающие Палестину. В 1700 г. в Иерусалим под руководством раввина Иегуды Хасида перебралась группа ашкеназов из Польши (от 500 до 1000 человек). Будучи мистиками, они намеревались ускорить пришествие Мессии, ведя аскетический образ жизни в Священном Городе. Через три дня после прибытия в Палестину раввин умер. Члены общины рассеялись по стране, бродяжничали и побирались. Те, кто обосновался в Иерусалиме, захотели построить синагогу, но задача оказалась дорогостоящей. Прежде всего ашкеназы дали взятку османским чиновникам, чтобы получить разрешение на строительство. Непредвиденные траты, высокие налоги и прочие финансовые трудности быстро истощили кошельки евреев – они начали брать кредиты у местных арабов и впутались в долги, которые не могли погасить. Испугавшись угроз кредиторов, ашкеназы отправили за границу эмиссара для сбора средств у диаспоры в других странах, но в 1720 г. арабы потеряли терпение и сожгли синагогу. Лидеры группы Иегуды Хасида угодили в тюрьму, а из Иерусалима изгнали всех ашкеназов – включая тех, кто не имел отношения к должникам. Запрет на проживание в городе ашкеназов действовал столетие. За это время здание синагоги превратилось в груду обломков. Его прозвали «Бейт ха-Кнессет ха-Хурва» (ивр. – руины синагоги) – или просто «Хурва» (ивр. – руины).

К 1836 г. иудеи расплатились за Хурву, а также выкупили у кредиторов другую недвижимость в Иерусалиме, заложенную ранее. Ашкеназский раввин Авраам Шломо Залман Зореф посетил Каир и испросил дозволения у Мухаммеда Али-паши на восстановление синагоги, а британский банкир и филантроп Мозес (Моше) Хаим Монтефиоре помог добиться одобрения у османского султана Абдул-Азиза I. Финансовый аспект строительства взяли на себя богатые евреи из Йемена, Ирака, Египта, Британской Индии, Австралии и Европы. Сбором средств занимался эмиссар Якоб Сапфир (уроженец Ошмян, что на территории нынешней Беларуси, иммигрировавший в Палестину в 1830-х гг. и регулярно собиравший деньги у зарубежных общин по поручению раввинов – в том числе на разные объекты, необходимые иерусалимцам, на нужды еврейских обитателей Священного Города, на милостыню еврейским беднякам и т. д.). По традиции, Иерусалим не обеспечивал сам себя – он существовал благодаря спонсорам, готовым платить за то, чтобы в городе поддерживался еврейский образ жизни.

Внушительную сумму пожертвовал барон Эдмон де Ротшильд – отпрыск французской ветви знаменитой династии финансистов. Синагога была официально названа «Бейт Яаков» («Дом Якоба») – в честь Джеймса (Якоба) Майера Ротшильда, отца Эдмона, – однако в народе ее по-прежнему именовали Хурвой. Проект здания в неовизантийском стиле разработал Асад Эфенди – придворный архитектор из Стамбула, который тогда трудился в Палестине, инспектируя мечеть Аль-Акса на Храмовой горе. Церемония освящения синагоги состоялась в 1864 г. в присутствии британского консула Джеймса Финна, представителей семейства Ротшильдов и иных важных гостей. Хурва считалась главной синагогой Земли Обетованной и одним из красивейших сооружений Иерусалима.

Население Еврейского квартала Старого города Иерусалима неуклонно росло – туда стекались иудеи как из Палестины (в том числе пострадавшие от землетрясения в Галилее в 1837 г.), так и из-за границы. Сторонники Иегуды Хасида олицетворяли организованную попытку ашкеназского переезда в Эрец-Исраэль – и за ними потянулись единомышленники. Рубеж XIX–XX вв. ознаменовался для Палестины Первой алией (1881–1903) – крупной волной еврейской иммиграции; ей предшествовали переселения менее внушительных групп евреев в 1840–1870-х гг. (в основном из Йемена и Восточной Европы). Палестина являлась заброшенной османской провинцией, не имевшей отдельного административного статуса и пребывавшей в полном упадке – но, несмотря на это, к 1880 г. евреи составляли свыше половины из 25 000 человек, живших в Иерусалиме[129].

Богатые европейские евреи активно вмешивались в дела Священного Города – так, Эдмон де Ротшильд всячески поощрял иммиграцию своих соплеменников, приобретая для них земельные участки в Палестине, решая дипломатические вопросы и щедро инвестируя в развитие местных иудейских общин. Мозес (Моше) Монтефиоре открыл в Иерусалиме аптеку, поликлинику, ткацкую фабрику, типографию и ремесленную школу, оборудовал эти учреждения (например, прислал из Лондона печатный станок) и нанял для управления ими квалифицированных специалистов. Сейчас редко в каком израильском городе нет улицы Монтефиоре, о нем напоминает и иерусалимский район Зихрон Моше (ивр. – память Моше). Спустя десятилетия потомок благодетеля, историк Саймон Себаг-Монтефиоре, опубликовал книгу «Иерусалим. Биография» (2011).

Мозес (Моше) Монтефиоре обратил внимание на то, как увеличившаяся иудейская община ютится в Еврейском квартале Старого города, и основал первый еврейский квартал вне иерусалимских стен – Мишканот-Шеананим («Обитель умиротворенных»). Вторым таким кварталом стал расположенный по соседству Ямин Моше, носящий имя филантропа; сейчас оба квартала слились. На закате XIX в. Мишканот-Шеананим превратился в центр современного Иерусалима. Озаботившись доходом его обитателей, Монтефиоре построил прекрасную ветряную мельницу. Механизм изготовили в английском городе Кентербери и доставили по морю в Яффу, откуда на верблюдах привезли в Иерусалим. Конструкцию монтировали под чутким надзором британцев, процесс ее возведения занял около года и завершился в 1858 г. Ветряная мельница функционировала 18 лет, обеспечивая заработок жителям Мишканот-Шеананим, пока в 1876 г. в близлежащей Немецкой колонии не установили мельницу паровую, которая не зависела от силы и направления ветра. С тех пор мельница Монтефиоре, как ее окрестили, превратилась в достопримечательность Иерусалима.

Иерусалим все больше походил на лоскутное одеяло, к которому подшивали новые обрезки ткани. В 1847 г. указом российского императора Николая I была учреждена Русская духовная миссия в Иерусалиме, имевшая право приобретать недвижимость и строить на купленных землях. Русской православной церкви удалось создать развитую инфраструктуру для паломников из России и других православных стран; общая площадь владений достигала 23 гектаров. С 1868 г. в Землю Обетованную двинулись бухарские евреи из Средней Азии (Кокандского ханства, Бухарского эмирата и Хивинского ханства); в 1894 г. в Иерусалиме возник Бухарский квартал – самый богатый за стенами Старого города (семья его основателя, раввина Шломо Мусаева, по-прежнему владеет здесь недвижимостью). Местные жители занимались транзитной торговлей чаем, хлопком и драгоценными камнями, в которую были вовлечена Бухара (принявшая вассалитет от России), Иран и Китай.

По соседству с Бухарским кварталом в 1874 г. образовался Меа Шеарим – второй еврейский квартал Нового