Читать книгу - "Тайны Французской революции - Эжен Шаветт"

Его угрюмая физиономия еще больше вытянулась, когда он услыхал хохот, вызванный болтовней Паулины, которая прохаживалась насчет своего братца Наполеона, чтоб досадить бедной Жозефине, которую от души ненавидела.

Леклерк с минуту прислушивался к ядовитому шипенью своей жены.

– Знаете ли шутку, сыгранную англичанами с генералом, моим братцем? – спрашивала она.

– Говорите, – вскричал весь маленький двор, окружавший царицу красоты.

– Узнайте сначала, что Восточная армия имеет повелительницу – гражданку Фурес.

– Вот как! Я знаю полковника с этим именем, – заметил один военный.

– Именно, это супруг названной дамы.

Госпожа Леклерк продолжала с иронией, являвшейся у нее всегда, когда она намекала на Жозефину:

– Итак, мой любезный братец, жаждая испробовать там нового плода и отдохнуть от старых, беззубых женщин, сумевших околдовать его здесь, встретился в Каире с хорошенькой госпожой Фурес, последовавшей в Египет за своим мужем, и устроил так, чтоб ее пригласили обедать к генералу Дипюи, который, конечно, забыл послать приглашение мужу. Под конец обеда приезжает Бонапарт… нечаянно садится за кофе возле красавицы и начинается разговор. Он говорит с таким красноречием, что на другой день по ходатайству хорошенькой блондинки Бертье позвал Фуреса.

– Полковник, – сказал он, – благословите Небо, что оно вырывает вас из этой проклятой страны и позволяет вам снова увидеть нашу дорогую Францию. Прекрасные отзывы вашего начальства возвысили вас во мнении главнокомандующего, и он выбирает вас уполномоченным с депешами к Директории. Через час будьте готовы к отъезду.

– Мне необходимо только время, чтоб предупредить жену, и мы едем.

– Но, полковник, вам нельзя везти с собой жену, потому что, добравшись до порта, вы должны будете тащиться мимо крейсирующих английских судов на мизерной фелуке, на которой ваша жена испытает все ужасы… тем более что ваше поручение так спешно, что вам нельзя обременять себя юбкой. Уезжайте скорее, а ваша дама скоро догонит вас на одном из больших судов, какое первым поднимет паруса.

Немножко недовольный, супруг отправляется в дорогу один, и в тот же вечер маленькая Фурес получила господство над египетской армией. По ее воле, там лил дождь и солнце светило, и перед ней гнулись самые густые эполеты.

– Но я еще не вижу шутки англичан, – заметила одна любопытная.

– Подождите пока. Благодаря шпионам командор Сидней-Смит имел небольшие досье о главных членах французской армии. Итак, муж доехал до порта и, прождав здесь двадцать дней благоприятного ветра, сел наконец на вестовое судно со своими депешами, которые были не что иное, как дубликат отправленных уже за неделю. Пять часов спустя судно захвачено кораблем Сидней-Смита. Сначала отбирают бумаги, потом допрашивают пленного. Сидней, имевший обыкновение отсылать своих пленников в Англию, хохочет при имени Фуреса и, желая сыграть шуточку с генералом, высаживает уполномоченного на землю Египта, поручая ему передать тысячи комплементов его супруге.

Группа, слушавшая Паулину, разразилась хохотом при рассказе о поступке английского командора. Госпожа Леклерк продолжала:

– Представьте себе мину, которую должна была состроить маленькая Фурес при неожиданном возвращении мужа. Бонапарт, несмотря на отговорки и оправдания бедняги, вынудил его на другой же день развестись с женой в военном суде, и прекрасная блондинка, особожденная таким образом, продолжает возбуждать любовь генерала, которым вертит как хочет, потому что он без ума от нее.

– А госпожа Бонапарт ничего не знает? – спросил наивный слушатель.

Госпожа Леклерк ждала этого вопроса. Ее рассказ намекал на одну Жозефину.

– О! – вздохнула Паулина. – Наполеон только возвращает должок своей любезной половине, о похождениях которой, не знаю кто, заботливо извещает его.

Это «не знаю кто» Паулина произнесла с видимым удовольствием. Из всех родственников мужа Жозефина обрела в госпоже Леклерк самого ожесточенного врага. Если Бонапарт знал прошлое своей жены, то, конечно, благодаря сестре, принявшей на себя сладостный труд извещать его в записочках. Если после свадьбы Наполеон узнавал каждую проделку Жозефины, то опять-таки через Паулину, сделавшуюся шпионом своей невестки. Каждая фантазия сейчас же выводилась на чистую воду. В Италии, куда последовала за ним жена, Бонапарт через сестру узнал о связи, происходившей перед самым его носом, и в минуту гнева хотел расстрелять… своего сообщника. Письмецо Паулины полетело и в Египет рассказать о путешествии Жозефины в Пломбьер, пока муж сорецал тысячелетние пирамиды.

Госпожа Леклерк так сильно ненавидела невестку, что, не боясь показаться смешной или скомпрометировать брата, не упускала случая вонзить свой ядовитый зуб в женщину, которой никогда не могла простить ее замечательного таланта одеваться. Именно ее ненависть родилась после двух туалетов, в которых Жозефина затмила ее своим изяществом.

Чувствительная, может быть, слишком чувствительная, но великодушная и снисходительная к другим, Жозефина завела себе многочисленный круг друзей, похвалы которых бесили госпожу Леклерк, всегда имевшую на языке злое словцо, хотя бы оно во вред Наполеону кололо его жену.

Поздравляли ли ее с победами и торжеством Наполеона, Паулина отвечала:

– Да, ему везет в…

И она произносила слово с таким глубоким негодованием, что никогда нельзя было бы подумать, что она сама дней за пять чуть не перессорила Моро, Бернадота и Дюрока, которые полезли было на рожон, но вовремя смогли остыть и договориться.

Что доказывает не безусловную справедливость пословиц – так это то, что Леклерк умер, не воспользовавшись баснословным шансом, на который ему давало полное право вышеупомянутое изречение Талейрана.

Понятно, с каким глубоким наслаждением Паулина вкушала плоды торжества, собранные в зале Фраскати благодаря ее язвительным намекам.

Супруг не прерывал ее речи, оттого что ненавидел госпожу Бонапарт как и прочие члены семейства, в которое ввела его женитьба. Скоро жена доставила ему случай выйти на сцену, бросив знаменитую фразу, служившую Паулине ответом, когда хвалили ее брата.

– Да, ему везет в…

Леклерк тотчас же протиснулся сквозь толпу и строго обратился к супруге:

– Теперь не время, Паулина, говорить о том, в чем везет вашему брату.

Генерал Леклерк был храбрым воином, но, как видно, неискусным в науке действовать кстати. Странный предлог, выбранный им для вмешательства в разговор, заставил бы всех расхохотаться, если б его мрачная физиономия не свидетельствовала о том, что он вестник важных событий.

Все насторожились.

Оставив Монтескью, Фуше приблизился к этой группе.

– Разве вы имеете известия, генерал? – спрашивало двадцать голосов.

– Директория получила самые грустные известия. После неудачной осады Сен-Жан-д’Акра Бонапарт предпринял отступление, гонимый турками с одной стороны и преследуемый по берегу английским флотом с другой.