Читать книгу - "Точка возврата - Валерий Хайрюзов"

Услышав фамилию Бонда, Рон де Толли сделал удивленное лицо и, медленно подбирая слова, что-то начал говорить Романовой. Та слушала и изредка качала головой.

— Он сказал, что Бонд еще ничем не зарекомендовал себя и к таким людям надо относиться осторожно, — сказала Шура. — Он вроде бы как предупреждает. А мне кажется, это борьба с конкурентом.

Николаю запомнилось, что, в отличие от других встреч, гуляли на том озере вполне по-русски. Парились в сауне, прыгали в холодную воду и снова бежали в парную. Гордеев принес из кабины самолета аккордеон и начали петь вперемешку русские и американские песни. А после русской водки и байкальского омуля, когда Гордеев запел «Дунайские волны», на суровом, будто вытесанном топором лице Рона де Толли пробежала вполне славянская слеза, и он, обняв Петра Яковлевича, сказал, что обязательно организует гастроли русского летчика-виртуоза Гордея по Америке.

— Не поеду я к вам, мистер де Толли, — махнув рукой, сказал Гордеев. — Лучше вы приезжайте к нам на Байкал. Вот там попоем по-настоящему.

Уже на обратном пути подсев к Николаю, Гордеев начал делиться своими новыми впечатлениями об Америке:

— Мы для них вроде этих еще непуганых туземцев. Я опоздал на завтрак, решил зайти в местный ресторанчик. Заказал кофе и блинчики. С меня двадцать четыре доллара слупили. Вот так-то! Зато видеоаппаратуру можно купить по дешевке. У нас за видак видеосалонщики «жигули» отдают. Кстати, Полищуки уже взяли. В Номе наши рубли американцы меняют один к трем, а потом летят в Магадан и там скупают финские шерстяные костюмы фирмы «Вильмарк». У нас они чуть дороже двухсот рублей, а у них тянут на тысячу долларов. Здесь обыкновенная хлопчатобумажная блузка стоит тридцать долларов. А у нас такую можно купить за пятерку. Так что альтруистов в Америке нет. Они практичные люди. А по-нашему — барыги. Конечно, здесь и заработки другие. Можешь пойти и покосить траву на газонах. Шесть долларов в час.

Николай глянул на лежащие стодолларовые бумажки, которые оставила ему Ольга, и усмехнулся. За эти деньги на Аляске ему бы пришлось косить траву целую неделю. А в собачьем парке не заплатили бы и за месяц.

Через день Ольга позвонила Николаю и сообщила, что вопрос с трудоустройством надо согласовать с Марком Бондом, хозяином авиакомпании «Байкал».

— Было бы неплохо, если бы вы переговорили с кем-то в Иркутске и они порекомендовали бы вас в «Дакону-Байкал», — сказала она. — Кроме того, я навела о вас кое-какие справки. Вы еще, оказывается, и книги пишете.

— Это самый большой мой недостаток, — пошутил Николай. — Люди, как только узнают, что пишу, так сразу же начинают от меня шарахаться.

— Я бы и сама от таких держалась подальше, — засмеялась Ольга. — Говорят, корову надо бояться спереди, коня — сзади, а пишущего человека — со всех сторон. Так что звоните в Иркутск, и, я думаю, все будет о’кей.

Впервые за последние годы Порогову пришлось звонить в Иркутск — генеральному директору Роману Плучеку. Тот, выслушав Николая, сделал паузу и посоветовал прилететь и на месте переговорить с Бондом. Он как раз должен был прилететь в Иркутск из Лондона. Билет до Иркутска оказался кусачим. Вспомнив сборы своей бывшей жены, Николай подумал, что за эти деньги можно было слетать в Турцию и вернуться обратно. Но выхода не было, он взял билет на «боинг-757», после этого позвонил Ольге и сообщил, что для решения вопроса о трудоустройстве должен вылететь в Иркутск.

— Николай Михайлович, нам надо встретиться, — сказала Ольга. — Если вы не возражаете, я отвезу вас в аэропорт. У меня для вас появилась новая информация.

— Хорошо, я вас жду, — ответил Порогов.

Через час по кольцевой дороге они уже мчались с нею в Домодедово.

— Вы знаете, для меня Иркутск что-то особенное, — возбужденно говорила она. — Но я там еще ни разу не была.

— Так надо съездить.

— Вы, наверное, слышали про летчика Отто Артуровича Кальвица?

— Кто его не знает! Он и Галышев — первооткрыватели сибирских трасс. Кальвиц — финн. Разбился в Якутии возле Сангар. В Иркутске у входа в центральный парк стоит памятник погибшим в том полете летчикам.

— Так вот, я его дальняя родственница, — сообщила Ольга. — А моя бабушка во время войны была интернирована на Чукотку. Работала там в лагере врачом.

— Кто бы мог подумать! — удивленно воскликнул Порогов. — Финны — такой уравновешенный, спокойный народ. Мне кажется, что они никогда не нарушают дорожных правил.

— У меня хорошая реакция, — заметила Ольга. — Так что можете не опасаться за свою жизнь. Кроме того, меня интересует личность верховного правителя России адмирала Колчака. В молодости он был руководителем полярной экспедиции, воевал на Дальнем Востоке с японцами. Как говорят, был одним из лучших командующих в Первую мировую. Венчался в Иркутске. Там, собственно, и закончились его дни. Мне бы хотелось посмотреть место его гибели. Странная, но такая знаковая и трагическая для России история. Вот почему имя его стало на долгие годы чуть ли не проклятием? А ведь он столько сделал для России! Все знают, что за декабристами поехали в ссылку их жены. Об этом пишут книги, снимают фильмы. За адмиралом поехала не жена, а возлюбленная Анна Тимирева. Добровольно пошла за ним в тюрьму, прошла лагеря и ссылку. Пережила его на полвека и написала вот эти строки: