Читать книгу - "От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Вячеслав Алексеевич Никонов"

Вторая мировая война изменила ситуацию коренным образом. Ирак, Йемен, Саудовская Аравия, Египет будут признаны суверенными государствами и приняты в Лигу Наций. Сирия, Ливан и Иордания, сохранявшие статус подмандатных территорий, обрели собственные правительства и были на пути к независимости, обещанной державами-мандатариями. Шейхи и эмиры Восточной и Южной Аравии, сбросив турецкое господство, готовились сбросить и иго Британии.

Страны Ближнего Востока, арабского мира сами не принимали активного участия во Второй мировой войне, но она глубоко их затронула. И союзники, и государства Оси усиленно их обхаживали, воевали на их земле, использовали тысячи арабов для вспомогательных работ, как писал британский востоковед Бернард Льюис, «обогатив одних и разрушив жизнь других».

Определяющее влияние на судьбы Ближнего Востока стала оказывать нефть. Природа неравномерно распределила ее запасы. За исключением Ирака с его исторически густонаселенными регионами в долинах Тигра и Евфрата, наиболее крупные месторождения были обнаружены в самых малонаселенных арабских странах – Саудовской Аравии, Кувейте и других регионах вблизи Персидского залива, а также Ливии и Алжире. Небольшие залежи в Египте, Сирии и Иордании были недостаточны даже для удовлетворения внутреннего спроса.

Во время войны американский нефтепромышленник Эверетт Ли Дегольер посетил Средний Восток и сделал вывод, поразительный для своего времени: «Центр тяжести мировой нефтедобычи смещается из Карибского бассейна на Средний Восток, в область Персидского залива, и, похоже, продолжит смещаться, пока надежно не установится там».

Британцы попытались помешать американской экспансии в регионе. Один из ведущих английских промышленников завил Черчиллю: «Нефть – единственное и величайшее достояние, остающееся нам после войны. Нам следует отказаться делиться им с американцами».

Но как можно было остановить американские нефтяные компании, поддержанные правительством?! Лондону пришлось смириться с присутствием США на Ближнем Востоке. Договорились, что «нефть в Иране является британской… обеим странам принадлежит по доле в Ираке и Кувейте. Бахрейн и Саудовская Аравия отходят Америке». О том, что нефть могла принадлежать самим этим странам или кому-то еще, не могло быть и речи.

Но как же Франция?! Де Голль правильно почувствовал, что ее собираются лишить доли ближневосточной добычи. И тут взыграло ретивое.

Франция, имея мандат на управление Ливаном и Сирией, рассматривала их как свои стандартные колониальные владения. После германской оккупации Франции в 1940 году правительство Виши назначило своим верховным комиссаром в Леванте генерала Андри Денца.

С падением Франции британцы на какое-то время остались на Ближнем Востоке по сути одни. Зимой 1940–1941 годов английские войска разбили в Северной Африке итальянскую армию. Но уже в феврале 1941 года там появился Африканский корпус вермахта Эрвина Роммеля.

Британцы, и без того обеспокоенные прогерманскими настроениями борцов за свободу от английского господства в Египте, Ираке и Палестине, восприняли администрацию режима Виши в Сирии и Ливане как серьезную угрозу. А когда в мае 1941 года Денц предложил немцам использовать авиабазы в Сирии, Британия немедленно вмешалась, объединившись с немногочисленными силами де Голля. Английские войска в июне-июле 1941 года оккупировали Левант.

В день вступления франко-британских войск на территорию Сирии генерал Жорж Катру, принявший от имени де Голля пост представителя Франции в странах Леванта, обратился к сирийскому и ливанскому народам с заявлением:

– Я иду положить конец мандатному режиму и провозгласить вас свободными и независимыми.

В тот же день британское правительство заявило о своей поддержке «гарантий независимости, данных генералом Катру», то есть, как считали в Лондоне, выступило гарантом суверенитета двух стран.

Сирийцы и ливанцы имели неосторожность поверить колонизаторам и стали готовиться к обретению суверенитета. Хотя новые, подконтрольные де Голлю французские власти давали понять, что не собирались предоставлять независимость до тех пор, пока не будут подписаны договоры, обеспечивающие интересы Франции в обеих странах.

В Ливане летом 1943 года лидеры различные религиозных общин заключили неписаный Национальный пакт о распределении между ними государственных постов и провели парламентские выборы. 21 сентября 1943 года был избран первый президент Ливанской Республики – адвокат Бишар аль-Хури. Ливанцы стояли на пороге принятия конституции, которая лишала Францию привилегированных прав в стране, когда французские власти призвали к себе аль-Хури и предупредили, что де Голль не допустит никаких односторонних шагов. Ливанский парламент, тем не менее, проголосовал за конституцию суверенного государства. 11 ноября 1943 года аль-Хури был арестован капитаном армии «Свободной Франции». Президента вместе с членами правительства отправили в крепость-тюрьму Рашайя. В Бейруте вспыхнули массовые протесты, ливанский парламент воззвал к британскому правительству. Лондон вмешался, руководителей Ливана отпустили на свободу, но де Голль не признавал их легитимность.

Сирийцы были чуть осторожнее. В 1943 году они тоже провели парламентские выборы, был избран президент – крупный землевладелец Шукри аль-Куатли. Он пытался договориться с французами по-хорошему, но из этого ничего не вышло. Камнем преткновения стал вопрос о контроле за вооруженными силами и всеми силовыми структурами, который де Голль намеревался оставить за собой. Ливанцы и сирийцы апеллировали к мировому сообществу, и их правительства были де-факто признаны США, Великобританией и Советским Союзом.

Зимой 1944–1945 годов в Леванте прошли массовые антифранцузские выступления.

Де Голль однозначно возлагал всю вину за нестабильность в регионе на Лондон: «Уже давно националистический угар арабов и стремление англичан стать единовластными хозяевами в этом регионе легли в основу общей антифранцузской коалиции. До последнего времени наши недоброжелатели действовали с оглядкой. Теперь же всякие предосторожности были излишни, и они перешли в открытое совместное наступление.

Театром их действий была выбрана Сирия. После выборов 1943 года президент Сирийской республики Шукри Куатли и его сменяющие друг друга правительства стали предъявлять нам непомерные требования. Более того, в этой стране, страдающей от нестабильности и укоренившегося политиканства руководителей, правительство постоянно направляло против нас массовое недовольство населения…

Но, несмотря ни на что, мы по-прежнему стремились наладить на прочной основе отношения с Сирией и Ливаном. Предвидя, что вскоре Организацией Объединенных Наций будет создана система международной безопасности, мы были готовы отказаться от мандата, который был получен нами от Лиги Наций, оставить за собой две военные базы, вывести с территории этих двух стран войска и предоставить право самостоятельно распоряжаться своими войсками правительствам Дамаска и Бейрута. Кроме того, договорами, заключенными с двумя странами, была бы определена помощь, которую мы могли бы им оказать, и оговорено соблюдение наших экономических и культурных интересов на их территории».

На деле де Голль, конечно, не собирался отказываться от французских колониальных интересов на Ближнем Востоке. Как и англичане от своих. Коса нашла на камень. 27 февраля