Читать книгу - "От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Вячеслав Алексеевич Никонов"

года Салазар заявил, что шестивековой англо-португальский альянс остается в силе, а поскольку Великобритания не обращается за помощью, Португалия имеет право оставаться нейтральной. Такая позиция Англию устраивала.

Черчилль писал Салазару: «С большой симпатией и восхищением я следил за усилиями, которые Вы предпринимали для того, чтобы предотвратить распространение войны на Пиренейский полуостров. Как часто бывало за многие века англо-португальского альянса, в этом насущном вопросе британские и португальские интересы полностью совпадают».

В феврале 1942 года Салазар впервые в жизни покинул пределы Португалии, чтобы в Севилье встретиться с Франко. Трехдневные переговоры за закрытыми дверями привели к подтверждению двумя государствами политики неприсоединения к воевавшим блокам. Похоже, именно Салазару удалось удержать Франко от присоединения к оси Берлин-Рим-Токио.

Объявив нейтралитет, Салазар одновременно обещал бороться против коммунизма и в Советском Союзе, и в собственной стране. Как и Испания, Португалия помогала Гитлеру. В составе испанской Голубой дивизии было и несколько сот португальских бойцов. На атлантическом побережье Португалии отдыхали и поправляли здоровье солдаты и офицеры вермахта. Португалия стала для Германии поставщиком вольфрама, из которого изготавливали сердечники бронебойных артиллерийских снарядов и крупнокалиберных патронов. Сама Германия вольфрам не добывала.

Внешне война не затронула Португалию. Страна жила спокойно. «В Лиссабоне я находился уже неделю, но пока еще не привык к беспечному свету этого города. В тех краях, откуда я приехал, города по ночам тонули во мраке, черные, как угольные копи, а фонарь в темноте был опаснее чумы в Средние века», – делился впечатлениями герой романа Эриха Марии Ремарка «Ночь в Лиссабоне». Не было воздушных тревог, затемнения или перебоев с электричеством. Сверкали витрины магазинов и ресторанов, шли премьеры в театрах и кинотеатрах.

Нейтральный статус привлекал в страну сотрудников спецслужб всех воевавших государств. Португалия стала поистине центром мирового шпионажа. И местом убежища и/или транзитным пунктом для множества спасавшихся от ужасов войны. Для большинства страна была вынужденной остановкой перед отплытием за океан. «Любой корабль, покидавший Европу в эти месяцы 1942 года, был ковчегом, – читаем там же у Ремарка. – Горой Арарат была Америка, а воды потопа день ото дня поднимались».

В 1940 году в Португалию на время перебрался герцог Виндзорский, как называли отрекшегося от престола короля Великобритании Эдуарда VIII, известного поклонника нацистского режима и его фюрера. В конце 1945 года приезжал подлечиться финский президент Маннергейм, на которого Салазар произвел самое благоприятное впечатление. «Очень интересными были мои встречи с премьером Салазаром, человеком с юношеским характером, спокойным и скромным, – напишет Маннергейм. – Его успешный труд на благо Португалии был известен далеко за границами страны». В Португалии поселится еще один союзник Гитлера – низвергнутый диктатор Венгрии адмирал Миклош Хорти.

Через Лиссабон выбирались в Америку многие известные деятели культуры: художник Марк Шагал, немецкий писатель Генрих Манн, немецкий философ Ханна Арендт, венгерская актриса Жа Жа Габор. В Португалии поселился чемпион мира по шахматам Александр Александрович Алехин. Он скончается при загадочных обстоятельствах в марте 1946 года в Эшториле накануне матча за шахматную корону с советским гроссмейстером Михаилом Моисеевичем Ботвинником.

На волне продовольственных трудностей и роста забастовочного движения возродилась Компартия, ослабленная после арестов и гибели в концлагере Таррафал генерального секретаря Бенту Гонсалвеша. В ноябре 1943 года коммунисты впервые за 17 лет провели съезд. Все более видную роль в партии играл ее будущий генеральный секретарь Алвару Куньял.

Возникло и подпольное Движение национального антифашистского единства, куда вошли коммунисты, социалисты, масоны и представители других запрещенных организаций. В 1945 году объединенная оппозиция участвовала в профсоюзных выборах.

США и Великобритания настойчиво требовали предоставления им права использовать в военных целях Азорские острова. Салазар тянул до начала 1944 года, когда на Азорах появились американские военные под предлогом «помощи» в работах по удлинению взлетно-посадочных полос и оборудованию аэропортов.

В ноябре 1944 года Португалия согласилась предоставить американцам неограниченный доступ на аэродром на острове Санта-Мария взамен на обещание поставок американского оружия в случае нападения Германии и гарантии получения после войны острова Тимор.

В мае 1945 года Салазар объявил траур в связи с кончиной «главы дружественного государства», то есть Гитлера, чем вызвал всеобщее удивление. Но это ничуть не смутило западных союзников.

Для Лондона и Вашингтона куда важнее было стратегическое положение португальского «непотопляемого авианосца» – Азорского архипелага, где вскоре на острове Тейсейра появилась американская авиабаза Лажеш. И безупречный антикоммунизм Салазара.

Салазар, как и Франко, в 1945 году оказался в очень непростой ситуации. Но разделил судьбу испанского диктатора: стал партнером Соединенных Штатов.

На Большом Ближнем Востоке

К югу от границ Советского Союза существовал все более туго стягивавшийся узел противоречий – вокруг Большого Ближнего Востока.

Аналитики американской военной разведки называли самым уязвимым участком «пояса обороны» СССР ее южный фланг – район Закавказья, где находились важнейшие нефтяные запасы и который выходил на недружественные Советскому Союзу Турцию и Иран, а также на Черноморские проливы, стратегическая значимость которых только возрастала. Эту оценку разделял и Сталин, которого, по целому ряду воспоминаний, из всех послевоенных границ сильнее всего беспокоил именно «южный фланг».

В Турции после смерти в ноябре 1938 года основателя Турецкой Республики Кемаля Ататюрка меджлис избрал президентом Исмета Инёню. Ему был присвоен, как раньше Ататюрку, титул «бессменного генерального председателя» правящей партии и звание «национального вождя» (милли шеф).

Перед началом Второй мировой войны и западные союзники, и державы «оси» стремились склонить Турцию на свою сторону, но Анкара предпочла выжидательную тактику, которую ставят в заслугу Инёню как гениальному политику турецкие историки. Один из них – Мехмед Йылмаз – пишет: «Современники характеризовали Исмета Инёню как высоко эрудированного человека, обладавшего аналитическим складом ума и неординарным мышлением. Он был внимателен к деталям и нетороплив в принятии решений. Эти качества помогли Инёню провести турецкое государство через период Второй мировой войны без каких-либо потерь».

Когда Германия напала на Польшу, а затем туда вошли и советские войска, в Турции действия Москвы воспринимали как возрождение былой российской экспансионистской политики, чреватой неприятностями для Турции. В это время англо-французский блок предпринял очередную попытку столкнуть Советский Союз с Германией, используя для этого Турцию.

25 сентября 1939 года в Москву на три недели прибыл глава МИД Шюкрю Сараджоглу с предложением заключить пакт о взаимопомощи между Турцией и СССР. Однако по ходу дела выяснилось, что одновременно переговоры о заключении пакта турецкое правительство вело с Англией и Францией. Это означало, что СССР мог быть автоматически втянут в войну с Германией, поскольку имел обязательства перед Берлином не вступать в договорные отношения со странами, воюющими с Германией