Читать книгу - "Шпионские игры царя Бориса - Ирена Асе"

Вопрос поставил Власьева в тупик: Жан-Божан был единственным французом, с которым дипломат был знаком, и как ведут себя другие, просто не знал. Поэтому перевел беседу на другую тему.

— Значит, так, — строго сказал глава российской дипломатической службы, — чтобы ты не обрюхатил Анисью, завтра же поедешь в другую страну.

— Боярин, я поеду с вами переводчиком? — спросил сын колбасника с еле скрываемым ликованием.

— Еще чего! Такую честь заслужить надо. Ты поедешь в Ригу с поручением. И учти: если тебя поймают, то повесят.

— Меня никто не знает, а значит, не поймают и не повесят, — радостно объяснил Жан-Божан. — А что надо сделать?

— Встретиться с одним русским купцом, запомнить всё, что он скажет, и успеть приехать в Вильно до конца переговоров, сообщить мне, что он тебе поведал.

— И всё? Это же так просто!

— Просто, если голову от шеи не отделят, — еще раз попугал Жана-Божана хозяин.

— Нет, мне моя голова еще нужна, чем же я кушать буду, если ее отрубят? — балагурил слуга Власьева. — Я свою голову без боя не отдам.

— Без какого такого боя? — с подозрением спросил Власьев.

— Господин, я не говорил вам раньше, — состроил виноватую гримасу Божан.

— О чем же ты умалчивал?

— Вы слышали, что в царской охране служит капитан Жак Маржерет?

С этим французом Власьев не был знаком, хоть и видел его пару раз во дворце. Он кивнул Божану Иванову в знак согласия.

— Так вот. Я упросил соотечественника давать мне уроки фехтования. И он дает мне их.

— А где ты берешь для этого деньги?

На лице Божана появилась хитрая улыбка:

— Я упросил его помочь своему соотечественнику бесплатно. Соотечественники за рубежом должны помогать друг другу.

В этот момент Власьев окончательно осознал, что Божан нигде не пропадет. Но не сбежит ли, попав за границу?

— Если выполнишь поручение, позволю тебе тискать Анисью сколько угодно.

— Ура-а! — проорал Божан и тихим голосом спросил. — А сегодня авансом потискать можно?

— Да ладно, — согласился, не в силах спорить с этой умильной рожицей опытный дипломат. — Только не в сенях, дурной пример другим не подавай. Веди в свою комнату и там делай с ней, что угодно.

В это время к дому подскакал царский гонец. Войдя внутрь, поклонился дьяку Власьеву и попросил разрешения обратиться к его слуге Божану Иванову. А получив дозволение, протянул французу кошелек:

— Государь жалует слуг своих!

Божан подождал, когда гонец уйдет, не стесняясь присутствием господина, по-хозяйски ущипнул вошедшую с блюдом отварной говядины Анисью за плотную попку, от чего девица взвизгнула и зарделась, и только потом заглянул в кошелек. Увидав, что там не медь, а серебро, проводил взглядом уходящую Анисью и радостно сказал Афанасию Ивановичу:

— У меня никогда в жизни не имелось таких денег. За эту сумму я согласился бы отправиться не только в Ригу, но и в Новый Свет!

Божан умял большой кусок говядины (Анисья явно не жалела для него еды) и увел слегка упирающуюся девицу к себе. Вечером подававшая хозяину ужин Анисья выглядела на удивленье красивой и счастливой.

А утром, прощаясь с хозяином (в Ригу и в Вильно вели разные пути), Божан вдруг сказал:

— Когда вернусь, надо бы мне креститься по православному обряду.

— Мудрая мысль, но с чего пришла тебе в голову?

— А как венчаться, если я католик, а Анисья — православная?

Афанасий Иванович не раздумывал:

— Когда вернешься (сказать «если вернешься» язык не повернулся), дам Анисье вольную. А то нехорошо получается, ты — вольный, а она кто…

Когда Божан скрылся из виду, Власьев подумал: а ведь ему будет не хватать лукового супа, багета и многого другого, что умел готовить француз Божан Иванов…

Нарва и Таллин.

В то время на Руси существовал обычай: во время свадьбы отец невесты вручал жениху кнут, мол, раньше я ее воспитывал, теперь твоя очередь. — Прим. авторов.