Читать книгу - "Прииск "Безымянный" - Виталий Гадиятов"

Накануне отъезда в отряд Закатова добавилось семь человек. Из рудной партии перешёл геолог Чухновский, из лаборатории – химик Тихонова. Виктора Ищенко, четверокурсника Московского геологоразведочного института, Фёдор принял на должность старшего техника-геолога, четверых других студентов – маршрутными рабочими. В акте готовности было также указано, что отряд обеспечен полевым снаряжением, спецодеждой, обувью, двумя радиостанциями и средствами техники безопасности, под которыми подразумевались полога, накомарники, спасательные жилеты, ракетница, ружьё и карабин.

Для того чтобы получить разрешение на этот карабин, Фёдор прошёл освидетельствование нарколога и психиатра, подтвердивших, что он здоров и, следовательно, ему можно доверять нарезное оружие. Потом с ним побеседовали в милиции, и только после этого, взамен более менее приличного кавалерийского карабина 1942 года выпуска, Волченко выдал другой, сказав, что то оружие кто-то забрал. Кто именно, он уточнять не стал, да и ничего бы от этого не изменилось.

– Нарезное оружие выдают не для охоты, а для охраны секретных материалов, – пожав на прощание руку, назидательно сказал Волченко, и они расстались.

В графе «Обеспеченность отряда транспортными средствами» записали, что экспедицией заключён договор с авиаотрядом на транспортировку вертолётом Ми-8 и самолётом Ан-2, а также договор с совхозом «Ленин-Октон» – на 24 вьючных оленя.

Больше всего Закатов беспокоился об оленеводах, которые должны были их ждать в месте посадки вертолёта. Приход оленеводов с оленями зависел от многих причин, поэтому это стало самым слабым звеном в организации его полевых работ. По геологическому заданию отряду предстояло закрыть территорию площадью более 1000 квадратных километров и отобрать порядка двух с половиной тысяч разных проб. Отработать такую громадную площадь без внутреннего транспорта не представлялось невозможным.

Перед выездом в поле в экспедиции утвердили его проект. Вопреки возражениям Фишкина, Фёдор поставил целый комплекс исследований, которые, по его мнению, дали бы положительный результат на предмет золотоносности его площади. Он запланировал геохимические поиски, включавшие наряду с другими гидрохимию и опробование водного мха. Но главные надежды Закатов возлагал на проверенный шлиховой метод. Только в отличие от обычного минералогического анализа, которым всегда анализировали шлихи, их должны были исследовать также атомно-абсорбционным анализом. Это позволяло определять не только свободное золото, но и субмикроскопическое, находящееся в кристаллической решетке других минералов и в межзерновом пространстве мелких обломков золотосодержащей породы.

Значительный объём опробования приходился на каменный материал. Именно в горных породах определённого состава предполагалось искать золотое оруденение. Но это стало бы следующим этапом полевых работ, а сейчас геохимическими методами он собирался исследовать всю площадь и выделить перспективные участки, на которых предполагалось ставить более детальные работы. Пока такой участок нашёлся только один – район с тремя пробами Ивана Брукса.

Вертолёт стал снижаться, внизу быстро замелькали сопки, мелкие распадки и ручьи, петляющие по узким долинам. Из кабины выглянул второй пилот:

– Командир спрашивает, где будем садиться?

Фёдор мгновенно оценил ситуацию: они не дотянули до точки посадки, вертолётчики заблудились.

– Мы ещё не долетели! – крикнул он в ответ.

Сквозь шум его слова дошли до пилота.

– Не понял! Вот ваш ручей.

Навстречу стремительно приближалась земля. Стали видны камни, лежавшие на склонах сопок, заросшие кустарником берега ручьёв, макушки деревьев. Они летели прямо над рекой. От потока воздуха, нагоняемого вертолётом, вода покрылась рябью, и казалось, что река изменила своё направление.

– Мы на месте, показывай, куда садиться! – закричал командир. – Пятнадцать секунд на размышление: ты говоришь, где приземляемся, или мы летим назад.

Жар прилил к лицу, мурашки побежали по коже. От его решения сейчас зависела судьба полевых работ. Если вертолёт не долетит, придётся месяц перетаскивать снаряжение, если улетит назад – это полный провал.

– Я же говорю, что мы ещё не долетели, – протиснулся он в пилотскую кабину. Под нами река Сухая, а нам надо на Укачилкан. Вот моя точка.

Он показал на флажок, стоявший в юго-западной части его карты. Матюгнувшись, командир потянул на себя штурвал, и, набирая высоту, вертолёт пошёл за перевал.

«Вот теперь мы на своей территории, – рассматривая сверху окрестности, подумал Фёдор. – Верховья рек заболочены, южные склоны сухие, но местами ещё лежит снег. А ведь уже скоро середина июня. Пробы Брукса отобраны где-то здесь, – посматривая вниз, сверился он с картой. – Интересно, как же он их мыл? К сожалению, мы придём сюда только в конце сезона, а сейчас летим на юг».

По его плану, маршрутами следовало пересечь всю площадь с юга на север и обратным ходом вернуться назад, чтобы на резиновых лодках сплавиться по Олёкме. Из глухой таёжной деревни Куйдусун их должен был забрать Ан-2 в Олёкминск.

«А оленеводов не видно, вот окажется весело, если они не придут!»

Вертолёт снова пошёл на снижение и приземлился на небольшом пятачке возле наледи. Мгновенно наступила тишина.

* * *

Солнце вышло из-за горы, и всё вокруг ожило. Лучи света проскользнули между деревьями, побежали по земле, коснулись крыши палатки и проникли в полуоткрытую дверь. Потянуло дымом. Закатов вышёл из палатки. Возле реки слышалось пение птиц, под уступом террасы журчал ручеёк, бежавший между гранитных валунов.

Четыре новенькие четырехместные палатки стояли на высокой, освещаемой солнцем, террасе. В стороне, между двумя деревьями, была натянута антенна для радиостанции. Возле костра суетилась Аня.

– Анечка, доброе утро! – подошёл к ней Фёдор. – Ты, как солнышко, встаёшь раньше всех и сразу вся в делах.

От неожиданности девушка вздрогнула.

– Ой, Федя, это ты! А я тут задумалась…

О чём думала, Аня не сказала. Но девушка явно ему обрадовалась.

– Хотела до подъёма приготовить завтрак.

– Я тебе помогу.

И взяв вёдра, Фёдор пошёл за водой. Через час все были на ногах, а после завтрака выдвинулись в маршруты. Закатов брёл по древним породам, залегавшим здесь повсюду, и думал о том, какую тяжёлую ношу взвалил на свои плечи. Он хорошо понимал, что если предшественникам не удалось открыть месторождения на этой территории, то его отряду остаётся надеяться только на невероятную удачу.

«А вдруг ничего не получится? Ведь до меня уже искали, но ничего не нашли. И вообще, есть ли тут золото? А пробы Брукса? – говорил ему внутренний голос. – Если в его пробах, отобранных в русле реки, установлено несколько золотинок, значит, оно откуда-то сносится. Надо искать, хорошо искать».

Всё русло ручья завалили глыбы гнейсов, гранитов и изменённых осадочных пород. Вверх по течению стали попадаться базальты и кристаллические сланцы. Фёдор вошёл в узкую каньонообразную долину. Вдоль бортов ручья тянулись сплошные коренные обнажения.