Читать книгу - "Секлетея. Схватка - Елена Гордеева"

расслабиться. Она маленькими глотками пила теплое красное вино, потом опять ела горячий сыр с хлебом, и ей стала казаться, что она в солнечном раю. Гудрун продолжала свой рассказ о швейцарских традициях:

– Здесь, в Цюрихе, фондю делают из трех сыров: Грюйер112, Эмменталь113 и Сбринц114с добавлением специй, кирша115и мускатного ореха. Фондю – это традиционное швейцарское блюдо, которое готовится в ресторанах с начала 18 века. Все гости Цюриха хотят попробовать фондю именно в этом ресторане, но здесь обычно нет мест. Так что нам несказанно повезло.

На десерт подали фрукты – мандарины и хурму, которые были всем очень кстати: фондю действительно оказалось тяжелым для желудка блюдом. Лита выпила несколько бокалов вина и почувствовала, что немного опьянела. Она вспомнила Париж, и Игоря, и беззаветную любовь к нему – и её сердце вновь пропустило удар. «Почему я никак не могу избавиться от этого чувства? Ведь я ему отказала!» – рассудила Лита и вдруг в состоянии нирваны призналась себе в том, что она его не забыла и, может быть, еще любит. Она взяла себя в руки, отогнала эти опасные мысли и стала собираться в гостиницу.

– Дорогая Секлетея, – обратился к ней Джастин. – Я вас провожу.

Лита не нашла причины ему отказать, хотя и хотела прогуляться одна, и распрощалась с компанией. Гудрун ей напомнила, что в понедельник в 8 утра за ней в гостиницу приедет мистер Фурер и отвезет в Арау.

Было около девяти вечера, когда Лита и Джастин вышли из ресторана. Так как еще с утра похолодало, молодая женщина надела норковую шубу, которая произвела в ресторане настоящий фурор. Гардеробщик достал её из специальной маленькой кладовой для ценных вещей, которая строго закрывалась на ключ. На глазах у всех посетителей ресторана он нес эту заморскую драгоценность, потом сказал несколько традиционных швейцарских комплиментов и, не передавая шубу Джастину, который настойчиво протягивал к ней руки, самолично торжественно надел ее Лите на плечи. Потом он вновь сказал несколько комплиментов, но молодая женщина не поняла их смысла и вежливо поблагодарила его по-немецки.

На улице было ветрено и шел мелкий дождик.

– Секлетея, давайте пойдем в бар. После этого фондю нужно выпить чего-нибудь покрепче!

– Уже поздно, Джастин. В России женщины так поздно в бар не ходят!

Она ответила так, потому что в бар идти не хотела, а ничего более оригинального и правдоподобного не успела придумать.

– Почему отказываешься? Я заплачу. Мой папа работает министром в Сьерра-Лионе, я из богатой семьи.

– Большое спасибо за приглашение, но я верю в Бога, и религия не позволяет мне идти в бар с мужчиной так поздно вечером.

Джастин удивился отказу, но задумался над её словами, потом с уважением к ней и русским традициям сказал, что он все понял, но все-таки пошел провожать её до гостиницы. Когда, наконец, Лита разделась и легла в постель, она вдруг осознала, что за целую неделю не сказала ни слова по-русски и что такое случилось в первый раз в её жизни.

Арау, декабрь 2003 года

В выходные дни Лита отдыхала: гуляла по старинным улочкам Цюриха, каталась на небольшом катере по озеру и наслаждалась швейцарской кухней в местных ресторанах. Её совсем не угнетало одиночество, и она заключила, что после всех перипетий последнего года это великий подарок. В воскресенье вечером молодая женщина с огромным удовольствием отведала в гостиничном ресторане знаменитый швейцарский острый суп с огурцами и перловкой, приняла горячий душ и рано легла спать.

Утром Секлетея выглядела как расцветшая роза и мистер Фурер, который приехал за ней в гостиницу к восьми часам утра для того, чтобы отвести её в Арау, стал рассыпаться в комплиментах. Машин на улице было мало, и они скоро выехали на четырехполосный швейцарский автобан, где на разделительной полосе росли цветущие кустарники. Мистер Фурер объяснил Лите, что в Швейцарии, в отличие от Германии, имеется ограничение скорости на автобане – 140 километров в час. Он вел машину на предельно разрешенной скорости, и через сорок минут они уже заезжали в Арау по дороге, покрытой булыжником. Оставив позади центральную площадь главного вокзала, мистер Фурер остановил машину возле старинного четырехэтажного дома в центре города, фасады и карнизы которого были расписаны причудливым растительным орнаментом и картинами из сельской жизни с крестьянами и счастливыми швейцарскими коровами.

– Вы будете жить в пансионе, где останавливаются все студенты нашего филиала. Женский блок находится в мансарде, и там всего две комнаты, потому что у нас обучаются, в основном, мужчины. Устраивайтесь, а я поеду на фирму, оставлю там машину и вернусь за вами пешком. Здесь, в центре, движение машин ограничено и парковаться нельзя.

В доме не было лифта, и Лита не без труда залезла по крутой лестнице на четвертый этаж. «Хорошо, что я оставила свой огромный чемодан в Цюрихе и ограничилась дорожной сумкой», –подумала она, отдыхая на лестнице между третьим и четвертым этажами. Предложенная ей комната оказалась чистой и уютной, окна выходили во двор, а одна из стен частично была покрыта потрескавшейся от времени глазурованной плиткой. «Как они здесь бережно относятся к старинным интерьерам. Здесь, наверное, раньше была кухня или столовая, и дизайнер при реконструкции сохранил эту плитку с лазурным орнаментом», – про себя отметила Лита. Она взглянула на часы и поторопилась вниз, чтобы не опаздывать.

Филиал фирмы «Servag» находился от пансиона в двух кварталах пешком. Прогулка по центру города доставила Лите истинное удовольствие: у многих домов были раскрашенные карнизы и фронтоны, и это делало улицу похожей на цветущий сад. Она заметила, что орнаменты на домах почти не повторялись, а на некоторых были сюжеты из сельской жизни в горах Швейцарии. Её поразили старинные солнечные часы на башне, которая примыкала к городской крепостной стене, и знаменитый фонтан «Правосудие» с Фемидой116 с завязанными глазами, весами и карающим мечом в руках.

Офис филиала фирмы «Servag» размещался на первом этаже каменного трехэтажного дома и представлял собой вытянутую комнату, с одной стороны которой было окно, выходившее на улицу, а с другой – стеклянная дверь, которая упиралась в уютный зеленый дворик. Мистер Фурер пояснил, что раньше в этом помещении хранилась карета, а потом его использовали как гараж для огромного старинного мерседеса. Со временем и карета, и мерседес были выкуплены коллекционерами на аукционе, а хозяин дома переделал помещение под офис.

В большой комнате чувствовались стиль и уют: арочный сводчатый потолок и стены были бережно покрыты