Читать книгу - "Наши заповедники - Георгий Алексеевич Скребицкий"

прицепившись к ее груди. Обезьяна-мать свободно лазит с ним по веткам деревьев.

Вдруг мне показалось, что на дереве, которое росло уже вне вольеры, тоже что-то шевельнулось. Я пригляделся — так и есть: обезьяна.

— Георгий Иванович, смотрите, из вольеры удрала!

— Знаю, знаю, — спокойно ответил мой спутник. — Их две на днях удрали. Никуда не денутся, далеко от своих все равно не уйдут. Поймаем и посадим назад.

— А как вы их ловить будете?

— В ловушку. На фрукты подманим, живо попадутся.

Шимпанзе Роза

Постояв немного возле вольеры с макаками, мы направились дальше, к небольшому белому зданию.

— Здесь у нас шимпанзе Роза, — сказал Георгий Иванович, вводя меня внутрь помещения. — К сожалению, это у нас пока единственный представитель человекообразных. Скоро выстроим для них специальное помещение, тогда еще привезем.

Мы вошли в комнату, часть которой занимала большая клетка. Но я даже не успел рассмотреть ее обитательницу. Едва только мы переступили порог, как крупная черная обезьяна выскочила из дальнего угла, бросилась к решетке вольеры и с дикими воплями заметалась по всему помещению. Поминутно она подскакивала к решетке, хватала ее своими могучими руками и трясла с такой силой, что содрогалась вся вольера.

«А что, как вырвется из клетки?» — невольно подумал я.

— Ну, Розочка, успокойся, успокойся, пожалуйста, — говорил Георгий Иванович.

Но обезьяна не слушала. Наоборот, заслышав его голос, она начала еще сильнее орать и бесноваться.

— Давайте уйдем, не надо ее тревожить, — попросил я.

— Да вам и уходить не нужно. Вот поглядите, что будет, — ответил Георгий Иванович и вышел из комнаты, оставив меня одного с разъяренным зверем.

И вдруг обезьяна сразу затихла, подбежала к решетке и, усевшись возле нее, подставила мне бок и спину, чтобы я почесал.

«Как бы еще не укусила», — мелькнуло у меня в голове. Но я все-таки просунул руку через железные прутья и начал почесывать обезьяний бок. Шимпанзе так и прильнула к решетке, всем своим видом выражая полное удовольствие.

Но тут тихонько приотворилась дверь и в нее заглянул Георгий Иванович.

В один миг добродушнейшее животное вновь превратилось в дикого зверя. Я невольно отскочил от клетки, хотя гнев обезьяны был явно направлен не на меня.

Мы вышли из комнаты, где помещалась Роза.

— А ведь раньше мы с ней друзья закадычные были, — с грустью промолвил Георгий Иванович. — Бывало, зайду к ней в клетку, сейчас же обнимет меня и тянет свои губищи прямо к лицу — целуется.

— Так почему же она вас теперь так возненавидела? — изумился я.

— Потому что лечить ее пришлось, — ответил Георгий Иванович. — Заболела она туберкулезом, надо было в рентгеновский кабинет отвезти, там снимок сделать, потом легкие выслушать, кровь на исследование взять, пенициллин ввести. А как все это проделаешь? Она ведь добровольно не дастся, сразу врача изгрызет, когда он к ней со шприцем пожалует. Попробовали заманить ее в переносную клетку, чтобы там привязать ей к решетке руки. Не тут-то было: пи фруктами, ничем не заманишь. Тогда решили силой загнать: зажгли факелы, начали пугать огнем, только так и загнали. Конечно, во всем этом деле больше всех действовать пришлось мне. С тех пор она на меня и ополчилась. Уж очень ей все эти лечебные процедуры не понравились.

— А помогло лечение?

— Прекрасно помогло. Она теперь совсем здорова. Должна была бы, кажется, меня благодарить, а она вот что делает. — Георгий Иванович невесело усмехнулся. — Видно, правду говорят: «насильно мил не будешь».

В вольере павианов

После «знакомства» с Розой Георгий Иванович повел меня к павианам.

— Это очень занятные обезьяны, — сказал он мне. — Только за ними надо как следует понаблюдать. Если не боитесь, посидите денек у них в вольере. Ручаюсь, что не пожалеете.

Я охотно согласился на такое заманчивое предложение.

Мы подошли к высокой каменной изгороди, окружающей вольеру павианов.

У дверей нас встретила пожилая женщина в белом халате и в белой косыночке — инструктор по уходу за павианами.

— Вот, Марфа Сергеевна, привел вам гостя, — сказал Георгий Иванович. — Хочет денек провести с вашими питомцами. Познакомьте его с ними, чтобы они его не обидели.

— Ничего, при мне не тронут, — приветливо ответила Марфа Сергеевна, здороваясь со мной.

Георгий Иванович ушел, а я стал осматривать снаружи вольеру павианов.

Собственно, это была даже не вольера, а просторный загон. Крутой каменистый склон горы был обнесен высокой оградой. Я заглянул через дверцу внутрь. От двери в глубину загона вела широкая дорожка; она заканчивалась площадкой. На площадке находилось небольшое деревянное строение. Здесь павианы могли укрыться от непогоды.

Весь загон густо зарос бурьяном и кустарником. Тут же росли высокие деревья. Большинство из них почти засохло, так как обезьяны обламывали сучья и обрывали с деревьев листву.

В загоне находилось несколько десятков павианов. Все они составляли одно стадо. В состав его входили самки, детеныши и молодые самцы. Стадом руководил самец-вожак, по кличке Мурей.

Все это я тут же узнал от Марфы Сергеевны.

— Ну, а сейчас пойдемте в вольеру, — сказала она. — Только не робейте: обезьяны сразу к вам кинутся, начнут осматривать, обыскивать, дергать за штаны, за халат. Вы не бойтесь, не отмахивайтесь от них — идите себе, будто ничего и не замечаете. Да, вот еще что запомните: нельзя пристально смотреть на какую-нибудь одну: увидит — закричит и может броситься. Но хуже всегo, если кинется сам вожак. Он очень сильный, да и все стадо начнет ему помогать.

Признаюсь, после таких предупреждении я входил в загон к павианам не очень-то храбро. Марфа Сергеевна дала мне ломтики апельсина, чтобы я угостил кого-нибудь из ее питомцев. Как только мы очутились в вольере, навстречу нам кинулось несколько крупных обезьян. С виду они немного походили на собак; шерсть у них была буроватая, морда вытянутая. Бежали они на четырех ногах. Приблизившись к нам, обезьяны принялись меня внимательно разглядывать, трогали за халат. Одна привстала на задние лапы и запустила руку в карман халата, но там ничего не оказалось. Обезьяна вытащила руку из моего кармана и внимательно поглядела на меня, как-то забавно причмокивая губами, будто просила чем-нибудь угостить.

Я дал ей дольку апельсина. Она быстро схватила ее рукой и сунула в рот. Но в это время другая, более крупная обезьяна кинулась на нее, оскалив зубы, явно стремясь укусить.

Первая с криком спряталась за мои ноги. Нападающая