Читать книгу - "Империя Рюриковичей (V-XVI вв.). Русская экспансия - Сергей Владимирович Максимов"

был самый дальний форпост славяно-русского вторжения в Прибалтику. К западу от него лежала балтская «terra incognita». Для ее дальнейшего завоевания Новгороду требовалось завладеть западным берегом озера Пейпси, именуемого славянами «Чудским». На его берегах новгородцы мечтали построить сильную военную базу.

Приступить к выполнению этой задачи удалось в 1030 году.

В Ипатьевской летописи содержится запись о том, как Ярослав Мудрый, объединявший на тот момент новгородский и киевский столы, вторгся вглубь эстонских земель и оккупировал центральную часть Уганди. Здесь, на месте древнего эстонского поселения на берегу реки Эмайыги Ярослав построил город и дал ему имя Юрьев605. В дальнейшем, в зависимости от того, кому он принадлежал, город назывался Юрьевом, Дорпатом (Дерптом) или Тарту.

По сведениям В.Н. Татищева, Ярослав велел сосолам приносить в «оный» град дань от всей их земли606. Новгородская колония в Уганди получила столь необходимую ей опору и могла теперь безболезненно отодвигать свои границы на запад, поглощая новые эстонские земли. И действительно, с 30-х гг. XI в. Юрьев постоянно угрожал спокойствию ближних и дальних эстонских границ, полностью оправдывая роль центра колониального новгородского фронтира607.

Постепенно вокруг пограничной крепости селились славянские колонисты. Когда из них сформировался достаточно плотный пригород, «юрьевская волость» превратилась в отдаленную, но очень важную в колонизационном отношении провинцию Новгорода.

Отпочковываясь от Юрьева, в восточной части Балтии стали появляться другие пограничные крепости. Они разбрасывали вокруг себя густую сеть погостов и занимались сбором эстонской дани. Новгород нанимал для этого особых людей, которых новгородские источники именуют «послами» или «гонцами». Эти же люди в случае малейшего недовольства со стороны эстонских общин срочно вызывали из Новгорода карательные войска608.

Стремясь увеличить подвластные территории и обезопасить себя от эксцессов, новгородские власти применяли не только силу, но также старались опираться на местную знать, чем, несомненно, способствовали ее политической консолидации609. С другой стороны, частичный коллаборационизм балтских элит ослаблял общий фронт борьбы против новгородских колонизаторов.

В 40–50-х гг. XI в. Новгород в своей балтийской политике неожиданно испытал конкуренцию со стороны Пскова. Новгородское боярство нейтрализовало активность своего пригорода с помощью Ярослава Мудрого. Великий киевский князь не забыл об услугах, которые новгородцы оказали ему в борьбе за престол.

В противостоянии двух соперничающих сторон он выбрал Новгород и нанес Пскову чувствительный удар. Ярослав спалил все городские постройки и на долгие годы упрятал псковского князя Судислава, своего младшего брата, в застенок610.

В итоге за Новгородом прочно закрепился статус важнейшего центра русской колониальной державы и «законного» владельца балтийского края. Ощутив упрочившееся положение, новгородцы с еще большим азартом устремились вглубь Эстонии.

Эстонские войны. Борьба сосолов за независимость и свободу

Растущая новгородская экспансия вызвала у балтов новую волну сопротивления. Закономерно, что ее первая вспышка случилась в земле сосолов. Вторая по счету война с ними состоялась в 1054 году. В Киеве тогда умер Ярослав Мудрый611, и слух о его кончине послужил сигналом к началу беспорядков среди эстов.

Освободительное движение быстро набирало силу. Новгородцы, недолго думая, обратились за помощью к старшему сыну Ярослава – новгородскому и туровскому князю Изяславу Ярославичу, вступавшему на киевский трон. По их призыву Изяслав отложил коронацию и вместо намеченных торжеств срочно поспешил на Волхов612 – спасать новгородскую отчину от колониального кризиса.

Новгородцы тем временем решили не дожидаться князя и сами отправились в южную Эстонию карать восставших данников. Посадник Остромир, управлявший Новгородом на общественных началах, набрал среди горожан охотников до легкой добычи, ибо новгородцы намеревались не только наказать эстов, но и взять с них большую контрибуцию – особую дань победителя, да еще и сопроводить ее мародерством и грабежом.

Слух о предстоящей поживе с быстротой молнии разнесся по Новгороду и его уветам, так что не было отбоя от желающих попасть в войско Остромира. Ополченцы спешно двинулись в поход и где-то на южном берегу Чудского озера неожиданно наткнулись на войско эстов. В битве эстонцы нанесли им сокрушительное поражение. Посадник Остромир и множество его горе-сподвижников погибли в жестоком бою613. Грабеж колонии не удался.

Трагическая гибель Остромира и разгром первого новгородского ополчения не изменили, тем не менее, колониальную политику Новгорода: торговые аппетиты республики росли слишком быстро, чтобы идти на попятный даже после такой крупной неудачи. Урок, извлеченный из нее новгородцами, показал, что в одиночку, без профессиональных княжеских дружин, вторгаться в эстонские земли по-прежнему опасно.

Когда Изяслав прибыл на Волхов, вече субсидировало сбор нового ополчения, после чего добровольцы и княжеская дружина отправились мстить за посадника Остромира. Согласно Софийской первой летописи, Изяслав в сражении разбил армию эстов и захватил у них крупный город Осек-Декипив614. Победители восстановили уплату дани и казнили зачинщиков бунта.

Около 1060 г. сосолы вновь подняли крупное восстание.

Новгородцы поспешили к Изяславу, уже не смея самостоятельно лезть на рожон. В том же году Изяслав Ярославич вторично «ходил на сосолов» в беспокойную страну Уганди615. Военные действия продлились недолго. Русская дружина разбила повстанцев, и, согласно неписаному праву победителя, Изяслав сопроводил свой триумф показательными казнями, поджогами, грабежом и захватом пленных. (Других сценариев завоевательная политика русского средневековья практически не знала.)

Война 1060 г. закончилась для эстонцев провалом. Изяслав заставил сосолов выплачивать ему 2 тысячи (!) гривен ежегодной дани616. Часть этой немалой суммы предназначалась Новгороду. В стране эстов восстанавилась новгородская колониальная администрация.

После заключения мира с эстами Изяслав поторопился увести войска в Киев. Но уже ближайшие события показали, что он сильно недооценил свободолюбие и «коварство» балтийских туземцев. К тому же Изяслав перегнул палку с размером дани, непомерно большой и разорительной для маленькой эстонской страны.

Как только великий князь вернулся в свою столицу, в разоренной колонии вновь вспыхнуло восстание. Эсты прогнали из своей страны ненавистных сборщиков дани. Ближе к лету они осадили и сильно пожгли Юрьев. Затем, «творя много зла» и «воюя» русские поселения, сумели приблизиться к Пскову.

Новгородцы решили оказать помощь «младшему брату», и на берега реки Великой срочно прибыли сборные новгородские полки. Это был редкий случай единства Новгорода с Псковом, двух соперничающих торгово-колониальных гигантов. Лишь объединившись между собой и привлекая дружины своих князей, они смогли остановить движение эстов и подавить вспышку «колониального бунта».

В крупном сражении новгородцы потеряли до тысячи человек убитыми. Эсты пострадали гораздо сильней. Согласно Софийской первой летописи, «бесчисленное множество» их пало в битве с русскими войсками617. После поражения под Псковом сосолы, скорее всего, были примерно наказаны. От репрессий могла пострадать вся местная родо-племенная верхушка. Эстам надолго пришлось смириться с колониальным статусом