Читать книгу - "Империя Рюриковичей (V-XVI вв.). Русская экспансия - Сергей Владимирович Максимов"

в пограничный Городец Радилов, Ярослав остался в Переяславле. Во Владимире «на отчем столе» сел, как и ожидалось, союзник Новгорода князь Константин596. Заключив мир, «князья разошлись в разные стороны: Константин ко Владимиру, а Мстислав к Новгороду, Владимир к Смоленску, а другой Владимир к Пскову, победив сильные полки и добыв себе честь и славу»597.

Так закончилась эта бесславная страница в истории русской экспансии.

Новгород выстоял и даже взял верх над северо-русскими князьями, продлив свое независимое существование в соседстве с грозным и бесцеремонным семейством Всеволода III. Летопись, перечисляя силы, участвовавшие в войне 1216 г., указывает: «Пошли сыновья на отцов, а отцы на детей, брат на брата, рабы на господ, а господа на рабов»598. Рабами летописец, по-видимому, величал новгородцев, а господами русских князей.

Однако в следующих главах мы увидим, что Новгород и сам выступал в роли господина и вел изнурительные колониальные войны к западу от своих границ.

Часть пятая

Прибалтика под ударом

Глава XVII

Прибалтика IX–XIII вв. в сфере новгородской экспансии: известия русских летописей о новгородских колониальных войнах

Что ж, настало время отвлечься от перипетий суздальско-новгородских отношений и мысленно перенестись в ранний Новгород, а точнее на его границы. Не секрет, что в средние века на востоке они простирались почти до Уральских гор.

Так было на востоке.

А кто подскажет, что происходило на западном направлении новгородского колониального фронта? Да и существовал ли он, этот фронт, вообще? Для массового сознания эти вопросы могут показаться странными. На западных рубежах, – скажет уверенный в своей правоте читатель, – России всегда угрожала смертельная опасность со стороны католической Европы, а Новгород стоял на страже общерусских интересов и один за всех отбивался от вражеских атак.

Если вы будете допытываться дальше, вам приведут в пример победоносные войны с крестоносцами и тевтонами, а также расскажут историю, как новгородцы и благоверный князь Александр Невский разбили в устье Ижоры шведов, а на Чудском озере немцев.

Однако действительность была намного сложней, а роль Новгорода в истории стран Балтии далеко не такой однозначной.

Исторический Новгород вел активную захватническую политику не только на северо-востоке европейского континента. Им была развязана бесконечная череда захватнических войн в Эстонии, Латвии и даже в Литве.

В учебниках и научных трактатах сложно найти упоминания об этой странице новгородского колониализма. Об этом стеснялись писать раньше, не пишут и сейчас. Как следствие, для целых поколений тема новгородских войн в Балтии остается закрытой, а потому кажется несуществующей.

На самом же деле Новгород был государством-агрессором и представлял колоссальную опасность для балтийского региона. Новгородская дань, как тугая сеть рыболова, стократ забрасывалась в «чудскую» землю и приносила республике богатый улов.

Русские князья играли не последнюю роль в балтийских войнах, но все же их подлинным инициатором была Новгородская республика. Поэтому с некоторой долей условности можно говорить, что это была, по преимуществу, славянская или, в крайнем случае, славяно-русская колониальная экспансия. Русский дом эксплуатировал Балтию косвенным путем, получая долю через богатый новгородский «выход». Князья, сидевшие в Новгороде, дополнительно зарабатывали на грабеже и балтийских контрибуциях. Но основным бенефициаром балтских даней был великий и ужасный Новгород.

Впрочем, давайте по порядку.

Начало начал – рождение грабительского симбиоза

В недатированной части Начальной летописи среди «языцев», издавна платящих дань «Руси», летописец уверенно перечисляет балтские народы «ямь», «литву», «зимиголу», «корсь», «норому» и «либь»599. Главным предметом экспорта русских варягов с самого первого их появления на севере была драгоценная пушнина600. Из «Повести» известно, что варяги до Рюрика брали дань с чуди, новгородских славян, мери, веси и кривичей «по беле и веверице от дыма»601.

Изгнание варягов из Ладоги в 862 г. было напрямую связано с борьбой местных этнотерриториальных групп за установление контроля над экспортной торговлей. Вокняжение Рюрика в Ладоге, а затем перенос его столицы в Новгород открыли широкое «окно возможностей» для ильменских славян. Великий Новгород действовал при Рюрике как торговая варяжская фактория. Одновременно с варяго-русами в нем росла собственная торговая элита полиэтнического состава. Все вместе – разноязыкие варяги и новгородские купцы, общавшиеся на языке больших денег, – остро нуждались в дополнительной пушнине для экспорта.

Новгородцы знали, что к северо-западу от Новгорода по Неману и Западной Двине вплоть до берегов Балтийского моря жили «эсты» и латышско-литовские народы, чьи земли обладали огромным контрибутивным потенциалом. Из-за многочисленности балтов, их воинственного духа и труднопроходимой местности завоевание этого региона превращалось в неподъемную задачу для торгово-купеческого города.

Однако после того как Новгород сыграл ключевую роль в войне Олега Вещего с югом, его верхи заручились поддержкой великих киевских князей и с тех пор постоянно пользовались их военной силой. Само собой разумеется, что русские князья с готовностью помогали своей «новгородской отчине». Начиная с 882 г., когда Олег, опираясь на новгородцев, захватил киевский трон, старшие сыновья киевских Рюриковичей княжили в Новгороде и успешно воевали за его колониальные интересы.

По известиям скандинавских саг, в которых, к сожалению, нет точных датировок, некий норманн, служивший в дружине Владимира I, где-то в последней четверти X в. собирал от его имени дань с жителей Эстонии. Сосолы, о которых идет речь, скорее всего, обитали в районе Уганди (Унгавнии) на юго-востоке Эстонии. С.М. Соловьев считал, что этот район мог быть подчинен Новгородом еще до Владимира I и его новгородского наместника Добрыни602. Думаю, не будет большой ошибкой предположить, что начало массированной новгородской атаки на южную Эстонию относится к 970–980-м годам.

С конца Х в. и далее в течение всей домонгольской эпохи отношения Новгорода с эстами больше походили на бесконечный военный сериал, в котором Новгород исполнял роль захватчика, а эсты вели против него освободительную борьбу.

Балты, как правило, придерживались оборонительной тактики и не совершали нападений на русские земли. Иначе строила свою политику Новгородская республика.

Первый крупный поход русских войск в юго-восточную Эстонию из тех, что надежно зафиксирован в источниках, состоялся в 997 году. Это случилось после того, как Киеву удалось сбить градус печенежской опасности, грозившей «Русской земле» с юга. Отогнав печенегов, киевский князь Владимир I моментально переключился на новгородские проблемы и бросил часть дружины из Киева в Прибалтику; как сказано у В.Н. Татищева, «умыслил идти на Чудь». Поход киевских русов походил на акт усмирения бунтующих данников, с которыми Новгород не мог совладать. Эсты войну 997 г. проиграли603. Их колониальная зависимость от республики сохранилась.

Территориальные интересы Новгорода на северо-западной границе долгое время представлял город Изборск604. Первоначально это