Читать книгу - "Казаки. Происхождение. Воинские традиции. Государева служба - Жан Саван"

суммы. Амурские казаки держали от 50 000 до 60 000 голов домашнего скота, но, в отличие от забайкальских, каждый из которых выращивал по нескольку десятков животных, у них в войске выращивали по пять-шесть животных. Зато они получали большие прибыли от охоты на тигра, кабана, рысь, соболя, хорька, куницу, выдру, белку, лису, косулю, оленя, волка, барсука и медведя.

Еще в большей степени, чем забайкальские казаки, амурские жили в тайге и тайгой, почти непроходимой с июня по сентябрь из-за бесчисленной мошкары, покрывавшей кисти рук и лицо тех, кто не запасся большой маской. Эти страдания закаляли и амурских казаков, и их лошадей. Для защиты последних практиковалось дымокурение: разводились огромные крытые костры, производившие сильное задымление… Чтобы ходить по тайге и не заблудиться, амурский казак пользовался топором, которым ставил различные метки на деревьях, и эти «белые» метки – кора дерева снималась – указывали ему дорогу и направление. Он никогда не терялся в тайге еще и потому, что был очень наблюдателен и различал метки на деревьях, сделанные русским, тунгусом или ороченом (тунгусы и орочены вели кочевой образ жизни; тунгусы передвигались на лошадях, орочены на оленях). Он даже умел видеть следы животных и места, куда в них угодила пуля: ему достаточно было осмотреть ветки и места, в которых животное останавливалось. Хотя в районе Хингана, в бассейне реки Амур и вдоль Уссури водилось много тигров, излюбленным объектом охоты амурского казака был олень, называемый на его жаргоне изюбрем. По осени, когда самцы ищут самок, казак в дополнение к оружию брал с собой рог и шел в тайгу. Обычно самец, услышав призывный крик другого самца, бежит к сопернику и затевает с ним драку. Пользуясь этим, казак при помощи рога имитировал крик изюбря. Животное тотчас устремлялось к нему. Когда оно подходило на доступную дистанцию, охотник ломал ногой ветку. Треск заставлял растерянного изюбря замереть на месте, и тогда казак стрелял ему в голову.

Амурский казак был не только страстным охотником, любил он и рыбалку. На ней он использовал бат, узкую длинную лодку, вырубленную из ствола дерева и очень неустойчивую. Тем не менее он очень ловко ею управлял и, поднимаясь вверх по течению Амура, пользовался длинными жердями, которые втыкал в дно возле берега. Эта быстрая лодка являлась единственным плавучим средством амурских казаков. Одна их песня напоминает, как их предки поселились на берегах Амура, как построили в месте слияния Амура и Комара крепость Албазин, в которой группа из двадцати пяти казаков была осаждена войсками маньчжурского хана Богдоя:

На славной на Амуре на реке,

На устье Комары реки

Казаки Царя Белого

Острог себе поставили,

………………………………….

Поутру рано-ранешенько,

Ровно двадцать пять человек,

Выходили молодцы,

На Амур славну реку,

Неводочками шелковыми

Рыбу свежую ловить.

Как несчастьице случилося

С удалыми казаками там:

Издалече, издалече,

Из чиста поля,

Из раздолья широкого,

Из хребта Шингалинского,

Из-за белого

Из-за ручья глубокого,

Выкатилося знамечко —

Большое Богдойское.

И вскоре двадцать пять молодцов попали в плен.

Амурский казак презирал китайцев и маньчжуров, очевидно, из-за их нечистоплотности. Он упрекал их в том, что они не моются, никогда не меняют белье, трусливы и исповедуют иную религию.

Язык казака был до такой степени своеобразен и насыщен особыми словечками, что русскому, приехавшему из Европейской России, было крайне трудно, а то и вовсе невозможно понять его, особенно если разговор шел об охоте или казачьей жизни. Рассказывают даже, будто сам амурский генерал-губернатор, объезжая казачьи станицы с инспекцией, брал с собой переводчика.

Чай, который пили казаки, был самого грубого качества. Его заваривали в котелках, бросая в кипящую воду измельченный чайный лист и добавляя туда много молока, муки, а также по вкусу кусочек масла и щепотку соли. Они обожали этот напиток, без которого не могли жить, и называли его на своем жаргоне затовранчик или сливанчик.

Униформа амурских казаков состояла из темно-зеленых кафтана и шаровар. Отличительным цветом был желтый, как у забайкальских казаков, но погоны и другие детали униформы лишь имели желтую окантовку. Кроме того, на погонах была буква А (Амур). Вооружение их было идентично тому, что имели забайкальские казаки.

После Крымской войны, когда войско было только создано, амурские казаки выставляли всего восемь конных сотен и четыре пеших батальона. В дальнейшем численность их увеличилась. Начиная с Русско-турецкой войны 1877–1878 годов их насчитывалось двенадцать пеших сотен. Впоследствии их численность возросла еще больше.

Какой бы краткой ни была история амурских казаков, в ней есть славные страницы, поскольку амурцы тоже участвовали в Маньчжурском походе 1900 года. Вместе с забайкальцами, переходившими через Хинган, бравшими Мерген и завоевывавшими Цицикар, сражалась и сотня амурских казаков. Во время Русско-японской войны о них вновь заговорили, но роль их не была яркой. Они ушли в историю в конце эпохи казачьих войск, промелькнув, словно метеор. Да и то: метеор – слишком громко сказано!

Что же касается Уссурийского казачьего войска, признаемся, что не было более незначительного. Оно владело 465 000 десятин земли на краю Сибири, вдоль реки Уссури, но просуществовало совсем не долго. Это войско было сформировано из донских, оренбургских, амурских и забайкальских казаков только в 1889 году.

Такие же страстные охотники, как амурские казаки, уссурийские казаки носили форму, абсолютно идентичную форме забайкальцев, с одной лишь разницей: на погонах у них была буква «У» (уссурийцы), тогда как у забайкальцев «3».

В начале XX века уссурийские казаки во время войны формировали бригаду 12-сотенного состава. В этом составе они, ничем себя не прославив, принимали участие в Русско-японской войне, в которой с 28 марта по 15 сентября 1904 года атаманом уссурийских казаков и командиром их бригады был генерал Самсонов, десять лет спустя покончивший с собой после поражения при Танненберге.

Первоначальной целью существования уссурийского казачества была колонизация удаленных земель, выходящих к Тихому океану и граничащих с Маньчжурией. Вот только было уже слишком поздно; так поздно, что Россия не успела вовремя извлечь выгоду. Национальные интересы и политика требовали наличия в дальних пограничных областях империи казачьих войск, по меньшей мере равных силой Донскому войску, и максимального развития территории. В 1904–1905 годах территории Амурского и Уссурийского казачьих войск ни в какой мере не оказали поддержки русским армиям, чьи тыловые базы располагались не на землях этих