Читать книгу - "Пантеон и царский культ в Коммагене. Эпоха Митридата I Каллиника и Антиоха I Теоса. Историко-археологическое исследование - Сергей Владимирович Обухов"

За нечестие в отношении богов и царя Антиох грозит тяжелыми карами и возмездием: χαλεπὴ νέµεσις βασιλικῶν δαιµόνων τιµωρὸς ὁµοίως ἀµελίας τε καὶ ὕβρεως ἀσέβειαν διώκει… – «тяжкое возмездие царских богов накажет сходным образом за пренебрежение и дерзость и преследует нечестие» (OGIS. I. 383. стк. 115–119). Наказание следует и за неуважение к предкам царя: καθωσιωµένων τε ἡρώων ἀτιµασθεὶς νόµος ἀνειλάτους ἔχει ποινάς: «Закон для героизированных (обожествленных. – Прим. авт.) предков, которые обесчещены, имеет неотвратимое наказание…» (OGIS. I. 383. стк. 119–120). Зато за участие в царских празднествах и благочестие каждый получал небесную благодать от богов (а значит и от царя): ἣν ἐµ φρονίµοις ἀνδράσι εὐσεβὲς ἀεὶ τηρεῖν, οὐ µόνον εἰς τιµὴν ἡµετέραν ἀλλὰ καὶ µακαριστὰς ἐλπίδας ἰδίας ἑκαστου τύχης… (OGIS. I. 383. стк. 106–110). Вероятно, здесь Антиох I Коммагенский приобретает черты божества-спасителя – Сотера для своего царства. В титулатуре коммагенского царя нет эпиклезы Σώτηρ. Его, скорее всего, замещает эпиклеза «Справедливый» (Δίκαιος), основанная на отождествлении царя с Аполлоном-Митрой-Гелиосом-Гермесом и отчасти с Зевсом-Оромаздом.

Мы не можем согласиться с тем, что В. Хаазе сопоставляет «богоявление» Антиоха I Коммагенского и обожествление Деметрия Полиоркета и его отца Антигона Монофтальма в Афинах в конце IV в. до н. э.[929] Коммагенское царство и Афины представляют собой два различных социально-политических образования. Если Афины были полисом, городом-государством, общиной равноправных граждан, где божественные почести властителям, пусть даже формально, даровались всем коллективом граждан (Народным собранием[930]), то Коммагена – это государство эллинистического типа с весьма почтенными древневосточными традициями в политической культуре. Поэтому установление царского культа являлось прерогативой самого царя Антиоха I. К тому же между двумя культовыми практиками существовал разрыв почти в 250 лет, и за это время развитие царского культа ушло далеко вперед. Вероятно, что Антиох I копировал царский культ Селевкидов, соединив его с иранскими традициями своей династии. Кроме того, при введении культа Деметрию Полиоркету были оказаны героические почести[931], а в Коммагене ни о какой героизации сына Митридата I говорить не приходится. Правда, Митридату I Коммагенскому были приданы отдельные черты Геракла (и Веретрагны?) на жреческих церемониях в честь предков. Однако в целом, героизацию Митридата можно считать одним из этапов формирования царского культа коммагенских властителей.

Как же проходили праздники в честь Антиоха I Коммагенского? В стк. 11–12 нимруд-дагской надписи говорится: …καὶ ἀπόλαυσιν ἡδίστην ἀνθρώποις ἐνόµισα τὴν εὐσέβειαν… (OGIS. I. 383. стк. 11–12): «…и пиршества приятнейшие людям учредил для благочестия…». Как явствует из этих слов, для Антиоха благочестие прежде всего заключается в священных пиршествах, в том числе в его честь, в чем мы можем полностью согласиться с Х. Дерри, утверждающим, что «благочестие» в культе коммагенского царя носило в целом довольно утилитарный характер[932].

Подробное описание культовых пиршеств, происходящих во время церемоний царского культа, имеется непосредственно в «Законе» Антиоха I Коммагенского. В надписи из Нимруд-Дага он провозглашает, что собравшиеся должны сидеть за священными столами и вкушать специально приготовленную пищу, а также пить вино, смешанное с водой. Организация пиршеств возлагалась на жреца, отправляющего царский культ. Царь говорит: τραπέζας µὲν ἱερὰς πρεπούσης θοίνης γεµίζων, κρατῆρας δὲ ὑποληνίους ἀφθόνου κράµατος πληρῶν δεχόµενός τε σὺν θεραπείαι πᾶν τὸ παρατυγχάνον πλῆθος ἐπιχώριον καὶ παρεπίδηµον κοινὴν ἀπόλαυσιν ἑορτῆς παρεχέτω συναγωγαῖς ὄχλων… – «Наполняющий (жрец. – Прим. авт.) священные столы подобающей пищей и наполняющий кратеры и чаны вином, смешанным с водой, нетленным, пусть предоставит общие вкушения во время праздника, кто принимает со служением всех местных людей, которые собрались, с собраниями толп, всех пришедших…» (OGIS. I. 383. стк. 146–153). Точно такие же постановления содержатся во фрагменте надписи, вырезанной на оборотной стороне стелы с фигурами царя и солнечного божества у I цокольной площадки святилища Арсамеи-на-Нимфее: τραπέζας µὲν βασιλικὰς πρεπούσης θοίνης γεµίζων, κρατῆρας δὲ ὑποληνίους ἀφθόνου κράµατος πληρῶν δεχόµενός τε σὺν θεραπείαι πᾶν τὸ προσωρισµένον πλῆθος ἐπιχώριον καὶ παρεπίδηµον κοινὴν ἀπόλαυσιν ἑορτῆς παρεχέτω συναγωγαῖς ὄχλων…[933] Можно заметить, что в этих пиршествах должны участвовать все, в том числе и те, кто жил на территориях, отданных Коммагенскому царству Гн. Помпеем Великим, т. е. в Селевкии-на-Евфрате. В этом фрагменте также обращает на себя внимание и то, что столы с яствами названы «царскими». Видимо, понятия «священный» и «царский» являлись синонимами в религиозной лексике, которые, будучи взаимозаменяемы, употреблялась в надписях, повествующих об основании царского культа Антиохом I Коммагенским. В надписи у III цокольной площадки святилища Арсамеи-на-Нимфее дублируется это постановление, только уточняется, что в празднествах могут принять участие и члены военной администрации (фрурархи) и представители воинских подразделений армии Коммагены (охрана хоры?): τραπέζας µὲν βασιλικὰς πρεπούσης θοίνης γεµίζων, κρατῆρας δὲ ὑποληνίους ἀφθόνου κράµατος πληρῶν δεχόµενός τε σὺν φρουράρχωι καὶ φύλακα χωρίου στρατιὰν ὄχλον τε ἐπιχώριον ἅπαντα κοινὴν ἀπόλαυσιν ἑορτῆς παρεχέτω (стк. 125–131)[934].

В Арсамее-на-Нимфее, как уже говорилось, наряду с самим Антиохом почитался и обожествленный Митридат I Каллиник. На северо-западной стороне холма недалеко от мавзолея и монументального алтаря для жертвоприношений сыном Митридата были установлены изваяния царских божеств, во многом сходные с возведенными на Западной и Восточной террасах Нимруд-Дага: Зевса-Оромазда, Аполлона-Митры-Гелиоса-Гермеса, Геры Телейи и Артагна-Геракла. Кроме того, в этом ряду возвышалась статуя Антиоха и его отца. От этих статуй мало что осталось, за исключением незначительных обломков, обнаруженных в ходе раскопок[935]. Так что, структура царского культа в Арсамее-на-Нимфее мало чем отличалась от той, которая была в Нимруд-Даге.

Священные пиршества в нимруд-дагском святилище и в других центрах царского культа Антиоха I и обожествленного Митридата I (в Арсамее-на-Нимфее) можно сопоставить с Митроганом, праздником в честь Митры в древнеиранской религии. Митроган являлся царским праздником ахеменидского, парфянского и сасанидского Ирана, на котором властитель фактически отождествлялся с Митрой, облачаясь в тонкий пестрый кидарис, расшитый изображениями солнечных кругов, и водружая на свою голову тиару. В этот день царь имел право пить допьяна и танцевать по-персидски после жертвоприношения солнечному божеству[936]. По мнению Ж. Дюмезиля, Митроган являлся прототипом конца света и возрождения мира. В отличие от него, иранский Новый год – Науруз был связан с актом создания мира Ахура-Маздой. Но, как считает Ж. Дюмезиль, оба действа, несмотря на то что кардинально противоположны друг другу, образуют неразрывное единство на космологическом и космогоническом уровнях, составляя бинарную оппозицию[937]. И в Коммагене царь отождествлялся одновременно и с Зевсом-Оромаздом, т. е. выступал в качестве создателя материального мира (т. е. Коммагены), и с Аполлоном-Митрой-Гелиосом-Гермесом, играя в данном случае роль спасителя своего царства от внутренних и внешних сил зла