Читать книгу - "По дуге большого круга - Геннадий Турмов"

Твой Евгений»

Светлана отвечала:

«Здравствуй, хороший мой!

Женя, я от души смеялась, когда ты написал, что, едва земли касаясь, мчался на вокзал. Не представляю, как можно было перепутать путь, ведь там только прямая дорога.

Женя, ты мне пишешь такие хорошие письма, что читаю их, и у меня становится теплее на душе. А мне сейчас очень тяжело. Вообще одни переживания. Все время чего-то ждешь страшного. И твои письма, как “лучи света в темном царстве”. У мамы почти никаких улучшений нет. Состояние очень тяжелое. А ко мне начинают въезжать мои “квартиранты” (семья брата Ивана. – Примеч. авт.). Скоро мне будет веселее. Но ничего, все проходит и я все-таки не теряю надежды на лучшее будущее. Женя, а ты ведь такой хороший. Ты мне кажешься самым лучшим из всех (может, я ошибаюсь?). А ведь в начале нашего знакомства ты мне совсем не понравился. Ты, наверное, меня “заколдовал”. Ты просто вдохнул в меня веру во что-то хорошее, чистое, без лжи и фальши. И я очень хочу, чтобы это хорошее ничем не омрачалось гаденьким. (Женя, а вдруг ты ведешь просто какую-нибудь “игру в любовь” для большего опыта.) Ты не обижайся на мои подозрения, ведь так тоже бывает. У меня такого еще не было, но как наслушаешься всяких “любовных историй”, так всякие подозрения лезут в голову. Конечно, если бы у меня к тебе ничего бы не было, то я этого бы не написала, а поэтому я хочу сразу выяснить.

Да… Проводила я тебя, вернее, твой силуэт в окне автобуса, и, споткнувшись всего один раз, пошагала вперед. Правда, дошла благополучно без всяких происшествий. Только вот ты мне всю ночь снился, как будто мы с тобой ходили по вокзалу, по каким-то лужам… и вдруг звонок, я просыпаюсь, уже 8 часов. Так я тебя и не проводила, и на работу чуть не опоздала.

Ну, наверное, хватит, а то я еще к чему-нибудь придерусь.

Пиши письма поскорее и побольше.

А моей маме стало лучше. Возможно, скоро выпишут из больницы.

Люблю, целую.

Твоя Светлана»

Иногда Евгений присылал, как ему казалось, шутливые письма:

«Доброго здоровья, Светлана Ивановна!

На таком “большом” расстоянии от Уссурийска Вы предстаете перед нами во всей своей монументальности.

С тех пор, как вы уехали от нас, мы сразу же заметили, что с деревьев в массовом количестве стали опадать листья, краснея и желтея на лету от тоски.

Ваше отсутствие отметилось еще и тем, что небо пролило столько слез от скуки, что в море еще больше стало воды, причем, надо сказать, очень соленой и сильно мокрой.

Все птицы улетели прочь, и день нам кажется за ночь.

Все звери спряталися в норы, и, кажется, что провалились горы (т. е. сопки)…

Очень спешу и очень прошу: будьте здоровы и будьте готовы преодолевать все, что мешает жить!

Привет взрослым, детям, всем, всем, всем.

Скучаю, жду встречи и “ответа, как соловей лета”.

С поклоном Ваш самый пылкий поклонник Евгений Петрович».

И получил в ответ:

«Дорогой мой! Ненаглядный!

Здравствуйте Вам, Евгений Петрович!

Пишет Вам “мученица” прошедшего воскресенья. В результате Вашего посещения у меня три дня болел палец и к этому же моя бедная борода в пятый раз “облезла”.

Ох, болять мои раны, болять. Ну, ладно, переживем. Но в следующий раз я Вам отомщу! И за “монументальность” особенно.

Пишу, не дожидаясь Вашего письма (ради уважения, конечно).

Женя, я не смогу приехать в воскресенье, т. к. у нас заболела манекенщица, и я должна буду ее заменить. Еду в Новоникольск. Предстоит пренеприятнейшее занятие, но меня заставили…

Пиши, как ты поживаешь. Жду твоих писем и тебя.

Люблю, целую. Твоя Светка.

P.S. Жень, ну напиши, почему ты забрал свои стихи?

А то я умру от любопытства».

С удивлением Светлана обнаружила, что ждет с нетерпением эти кажущиеся такими короткими встречи-свидания. В кино и на танцы они уже не ходили, времени и так не хватало, хотя расставались они в 2–3 часа ночи. Оказалось, что Евгений знает наизусть множество стихов, рассказов, просто анекдотических случаев, так знакомых по жизни. А однажды он прочитал ей свои собственные стихи, честно признавшись, что написал их уже давно для незнакомой девушки, с которой мечтал когда-нибудь встретиться: