Читать книгу - "Путь командарма - Сергей Бортников"

Непонятно почему оказались в этом списке также бывший командир 15-го стрелкового корпуса генерал-майор П.Ф. Привалов и командир 13-го стрелкового корпуса генерал-майор Н.К. Кириллов.

Видимо, в распоряжении наших контрразведчиков были еще какие-то материалы, до сих пор скрытые под грифом «секретно». Просто так, за красивые (или некрасивые) глазки тогда никого не карали.

Из 11 вышеперечисленных генералов шестерых (Понеделина, Кириллова, Привалова, Крупенникова, Сиваева, Лазутина) вскоре приговорили к расстрелу, а генерала Самохина – к лишению свободы сроком на 25 лет…

Что тогда говорить о тех, чье сотрудничество с противником было явным и ни у кого не вызывало сомнений? С такими не церемонились и выписывали «билет в пекло» без всяких проверок!

Генерал-майор Павел Васильевич Богданов, командир 48-й стрелковой дивизии 11-го стрелкового корпуса, 17 июля 1941 года добровольно сдался в плен немецкому разъезду. Содержался в лагере военнопленных в Сувалках^[172], где первым делом выдал немцам своего комиссара и старшего политрука.

Летом 1942-го его завербовали в агентурно-политическую организацию «Боевой союз русских националистов» (БСРН), созданную полковником Владимиром Владимировичем Галь-Родионовым при содействии VI отдела Управления PCX А (знаменитый «Цеппелин»), после чего взяли на службу… рядовым во «2-ю русскую дружину СС».

И тут его карьера стремительно пошла в гору.

В январе 1943 года Богданов был произведен в чин поручика и назначен заместителем начальника штаба дружины. В марте после объединения 1-й и 2-й русских дружин в 1-й русский национальный полк СС он получил майорские погоны и должность начальника контрразведки. А уже в апреле того же года снова стал генералом, руководил карательными операциями против партизан и гражданского населения.

В июне 1943-го – очередное повышение: до начальника контрразведки «1-й русской национальной бригады СС».

Как вдруг случилась «подлая измена».

В середине августа командир бригады – уже упомянутый Галь-Родионов, предчувствуя близкий крах своих хозяев, неожиданно решил переметнуться к партизанам и, выполняя приказ их командира, арестовал своего одиозного заместителя!

20 августа 1943 года СМЕРШ оформил ордер на арест Богданова, а 24 апреля 1950-го его приговорили к расстрелу.

Командир 102-й стрелковой дивизии, комбриг Иван Георгиевич Бессонов, 26 августа 1941 года сдался в плен охране медсанбата в селе Раги Старосельского района Гомельской области Белоруссии.

После пребывания в лагерях Гомеля, Бобруйска, Минска и Белостока переведен в Хаммельбург, принимал участие в работе «кабинета военной истории», созданного с целью сбора разведданных о Красной Армии, а также в формировании из военнопленных карательного корпуса для подавления партизанского движения.

В сентябре комдива освободили и направили в распоряжение «Цеппелина», где он принял участие в создании «Политического центра борьбы с большевизмом», созданного для организации «повстанческого» движения в глубоком советском тылу.

Десантирование 50 000 человек планировалось провести в районе от Северной Двины до Енисея и от Крайнего Севера до Транссибирской магистрали.

Перед диверсионными отрядами ставилась задача: вывести из строя ряд промышленных предприятий Урала, взорвать пути Транссибирской магистрали и таким образом лишить фронт стратегической базы.

При подготовке акции учитывались глубокие знания Бессонова о дислокации и системе охраны лагерей ГУЛАГа, которые он приобрел во время своей службы в НКВД.

Отряд должен был захватывать лагеря, освобождать и вооружать заключенных и, двигаясь в южном направлении, постоянно расширять свой район действия.

Однако набрать в десант удалось лишь 300 «спартанцев».

Именно за провал этой «грандиозной» операции в июне 1943-го Бессонова арестовали и поместили в концлагерь «Заксенхаузен», в особый блок «А» для привилегированных заключенных со свободным режимом содержания. Там он и находился до апреля 1945 года, когда его освободили и… сразу же приговорили к расстрелу.

Генерал-майор Александр Ефимович Будыхо, командир 171-й стрелковой дивизии, будучи дважды раненным, передал командование начальнику штаба, а сам с двумя бойцами и младшим лейтенантом попытался выйти из окружения.

22 октября 1941 года их задержал в Белгороде немецкий патруль.

После кратковременного пребывания в Полтавском и Владимир-Волынском лагерях в апреле 1942-го генерала доставили в «Хаммельбург». А уже в июне он принял предложение Бессонова вступить в «Политический центр борьбы с большевизмом».

С февраля по конец апреля 1943 года Будыхо исполнял обязанности начальника контрразведки, выявляя по долгу службы лиц, сохранивших верность Советскому государству. После расформирования организации он написал заявление о вступлении в РОА и был утвержден в звании «генерал-майор», после чего принял присягу и убыл в отдел формирования «восточных частей» при штабе 16-й армии в Ленинградской области.

Однако, как и в случае с Бессоновым, – увы! – случилось непредвиденное.

10 октября два «русских» батальона перебили своих хозяев – немцев – и ушли к партизанам.

Будыхо бежал, но вскоре был пойман народными мстителями и передан в СМЕРШ.

19 апреля 1950 года его проговорили к расстрелу.

Генерал-майор Андрей Зиновьевич Наумов, командир 13-й стрелковой дивизии, был арестован немцами 18 октября 1941 года на гражданской квартире и доставлен в минскую тюрьму. Через два месяца его направили в лагерь для военнопленных. Там-то он и выявил желание работать против СССР.

В апреле 1942 года Наумова сначала перевели в лагерь в Литву, а затем – в «Хаммельбург», где Андрей Зиновьевич лично осуществлял вербовку военнопленных в «восточные» батальоны.

А 24 сентября генерал подал коменданту лагеря заявление: «Доношу, что среди русских военнопленных ведется сильная советская агитация против тех людей, которые с оружием в руках хотят помогать немецкому командованию в деле освобождения нашей родины от большевистского ига.

Эта агитация исходит главным образом от лиц, принадлежащих к генералам и со стороны русской комендатуры.

Последняя стремится всеми средствами дискредитировать тех военнопленных, которые поступают на службу к немцам в качестве добровольцев, употребляя по отношению к ним слова: “Эти добровольцы всего-навсего продажные души”.

Тех, которые работают в историческом кабинете, также игнорируют и оскорбляют такими словами, как: “Вы продались за чечевичную похлебку”.

При таком положении дел русская комендатура вместо оказания помощи этим людям в поднятии производительности труда совершает обратное. Она находится под влиянием генералов и всячески старается препятствовать работе.