Читать книгу - "Под тремя башнями - Николай Дмитриев"

Сашка закончил наносить лестницу на план и положил карандаш. Полюбовавшись на свою работу, он аккуратно сложил лист и отложил в сторону. Теперь можно было заняться и другими делами. Открыв ящик письменного стола, Сашка начал выкладывать свои богатства. Там у него было много всякой всячины, но сегодня его интересовали только электрические фонари.

Фонари вообще пользовались большим спросом, а мальчишки с ними просто не расставались. У каждого мало-мальски уважающего себя хлопца в кармане обязательно болталась металлическая или пластмассовая коробочка с рефлектором под толстым стеклом.

Фонари были всякие — немецкие, американские, французские, итальянские и вообще неизвестно чьи. В своё время они числились в составе военно-табельного имущества, а теперь, начисто потеряв армейскую принадлежность, запросто переходили от владельца к владельцу.

И если взрослые относились к ним чисто утилитарно, ценя главным образом малый вес и долговечность, то мальчишье племя, отнюдь не чуждое моды, подразделяло фонари на офицерские со сменными цветными стёклами, американские в виде буквы «Г» с лампочкой «плюшкой» и, отмечая ещё целый ряд достоинств, в самом конце оставляли простые, годные лишь для освещения дороги в тёмное время.

У Сашки фонари были разные. Было даже два особо ценных с встроенной динамо-машиной. Такие фонари назывались «жучками» и пользовались большим спросом. Вот и сейчас, перебрав свою коллекцию, где были и коричневый офицерский с кнопками переключения стёкол, и американский цвета хаки, с «плюшкой», Сашка отложил один маленький «жучок» в сторону.

Прошлый раз, когда Мирек был у Сашки в гостях, этот «жучок» ему явно приглянулся. Немного подумав, Сашка рассудил, что два «жучка» для коллекции ни к чему, и решительно сунул фонарик в карман. Потом отошёл к тахте и снял висевший на ковре небольшой фотоаппарат в кожаном футляре. Эту игрушку на днях подарил ему отец, и теперь Сашка не разлучался с «кодаком», тем более что к нему удалось раздобыть и плёнку.

Плёнка была двойная, с бумажной подкладкой, на которой печатались номера кадров. Сашка заботливо отёр пыль и, расстегнув футляр, заглянул в окошечко. Там, в красном глазке, отчётливо виднелась цифра «3». Сашка перекинул кожаный ремешок через плечо и, чувствуя себя заправским репортером, отправился в гости к Миреку.

Футляр, болтавшийся сбоку, всё время напоминал о себе и, шагая по улице, Сашка поглядывал из стороны в сторону. Ему хотелось что-нибудь сфотографировать, но как назло ничего достойного по дороге не попадалось.

Так ничего и не увековечив, Сашка свернул уже на бывшую Уланскую, когда до него донеслись нарастающие хлопки запускаемого двигателя. Сашка остановился как вкопанный, сомнений быть не могло. Это снова, после недельного перерыва, на первой послевоенной стройке заработал экскаватор.

Сашка немедленно вернулся в переулок и через минуту оказался на краю внушительного котлована. С другой стороны сердито рычал и гремел весь вымазанный глиной драглайн, ритмично сбрасывавший вниз ковш и со скрежетом выволакивающий наверх очередной кубометр.

Да, это должен был получиться совсем неплохой снимок. Стрела экскаватора, победно задранная над жалкими халупами и пустырями. Сашка начал медленно отходить назад, но зацепился за водосток, оставшийся от разбитого в войну здания и теперь попусту пересекавший тротуар. Хлопец сердито чертыхнулся, и тут у него над ухом кто-то громко рассмеялся. Сашка обернулся и увидел Мирека.

— Ты чего это задом наперёд ходишь?

Мирек стоял, засунув руки в карманы штанов, и улыбался.

— Я к тебе шёл, — миролюбиво ответил Сашка.