Читать книгу - "Испанская ярость - Артуро Перес-Реверте"

Как указывает профессор Саморано в своем труде «Бреда – реальность и легенда», черты Диего Алатристе могут совпадать с чертами офицера, стоящего справа, хотя нельзя не признать, что черты этого персонажа мягче, нежели черты капитана Алатристе, знакомые нам по описанию Иньиго Бальбоа. Однако, по наблюдению барселонского исследователя и переводчика Мигеля Антона, изложенному в его работе «Капитан Алатристе и взятие Бреды», возраст его, не превышая тридцати лет, не совпадает с возрастом Алатристе в 1625 году и уж тем более – в 1634-1635 гг., когда и создавалось полотно, не говоря уж о том, что Алатристе, хотя и командовал взводом, оставался рядовым солдатом и, следовательно, не мог носить знаки различия офицера, которые мы видим на картине. Возможность того, что Алатристе, не представленный в правой группе персонажей, помещается среди других испанцев, стоящих на самом заднем плане, за протянутой рукой генерала Спинолы, отвергается после тщательного анализа, произведенного специалистом из «Фигаро Магазэн» Этьеном де Монтети.

Но как же быть с утверждением Иньиго Бальбоа, приведенном в первом томе настоящей серии на стр. 10: «…ибо когда при штурме бастиона Юлих отца моего прошила аркебузная пуля – отчего он и не попал на картину „Сдача Бреды“, не в пример своему другу и тезке Алатристе, которого-то художник Веласкес как раз запечатлел на ней справа, прямо за лошадиным крупом… »? Эти не слишком связные слова в течение длительного времени было принято считать лишь игрой воображения, данью благодарной памяти капитану Алатристе, не выдерживающей никакой критики с точки зрения исторической достоверности. Даже сам Артуро Перес-Реверте, в пору работы над «Приключениями капитана Алатристе» использовавший в качестве документального источника воспоминания Иньиго Бальбоа, который служил солдатом во Фландрии и Италии, участвовал уже в чине прапорщика в битве при Рокруа, затем был лейтенантом королевского почтового ведомства, затем – капитаном испанской гвардии, по достижении пятидесятилетнего возраста (в 1660 году) вышел в отставку вскоре после своей женитьбы на донье Инее Альварес де Толедо, вдове маркиза де Алыуасаса, – считал утверждения Иньиго Бальбоа не соответствующими действительности.

Счастливый случай позволил раскрыть эту тайну, приняв в расчет данные, мимо которых прошли все исследователи, включая и самого создателя серии, базирующейся практически целиком на рукописи Бальбоа[29]. В августе 1998 года, когда я по делам издательским посетил Переса-Реверте у него дома возле Эскориала, писатель поведал мне, сам еще не вполне оправясь от глубокого изумления, о своем случайном открытии, произошедшем при изучении документов для создания эпилога третьего тома. Накануне, сверяясь с монографией «Веласкес», принадлежащей перу Хосе Камона Аснара, одного из крупнейших знатоков творчества нашего гения, Перес-Реверте на стр. 508-509 первого тома (Мадрид, «Эспаса Кальпе», 1964) обнаружил, что профессор Аснар на основании рентгенологического изучения полотна «Сдача Бреды» нашел подтверждения некоторым утверждениям Иньиго Бальбоа, до сей поры представлявшимся, мягко говоря, противоречивыми: так например, знамена на заднем плане в самом деле были «записаны» и заменены копьями. Что же, с художником, известным своими «раскаяньями», подобное случалось не раз – он уничтожал уже написанные фигуры и предметы, изменял черты, отыскивал иное композиционное решение. Но, помимо знамен, уступивших место копьям, – согласимся, что, не будь этого, картина производила бы совсем иное впечатление! – выяснилось, что конь был прежде написан в трех различных видах; что на самом заднем плане, в точном соответствии с действительностью, угадывается некое водное пространство с плывущим кораблем; что в первоначальном варианте Спинола держался прямее; и что справа можно различить «записанные» впоследствии головы и шеи в валлонских воротниках. По неизвестным нам причинам Веласкес в окончательной версии картины уничтожил двух персонажей. Относительно же местонахождения Диего Алатристе, которое указано Иньиго Бальбоа с большой точностью –

«…пространство между головами двух военачальников, отчеркнутое стволом аркебузы, лежащей на плече безусого и безбородого солдата…», – то зритель видит лишь пустое место над головой стоящего к нам спиной пикинера в синем колете.

Однако истинная неожиданность – лишнее доказательство тому, что живопись, как и литература, есть цепь задач-головоломок, – поджидала нас в нескольких словах, притаившихся на странице 509 книги профессора Аснара, относящихся к этому пресловутому пустому месту, где просвечивание в рентгеновских лучах обнаружило, что «…за этой головой угадывается голова еще одного персонажа, похожего в профиль на орла».

И, как нередко бывает, реальность подтверждает то, что нам казалось вымыслом. Мы никогда не узнаем, почему Веласкес решил «записать» эту голову, но, быть может, новые тома серии о приключениях отважного капитана откроют нам эту тайну[30]. Единственное, в чем мы можем быть уверены сейчас, по прошествии четырех столетий, – Иньиго Бальбоа не солгал: Диего Алатристе в самом деле был – и есть – на картине Веласкеса «Сдача Бреды».

Издатель