Читать книгу - "Брусиловская казна - Сергей Бортников"

Как оказалось, не один я хотел поболтать с Леонидом. Кливанский тоже намеревался задать ему несколько вопросов. Он уже давно выглядывал нас, нетерпеливо прохаживаясь по просторному крестьянскому двору…

– Что вы замышляете? – спросил он, насупив брови.

– Переворот! – улыбнулся я.

– Не люблю, когда вокруг меня плетут интриги…

– Никто ничего не плетёт! – огрызнулся Леонид.

– Тебя никто не спрашивает! – грубо оборвал Клёва. (Что на него нашло?) – Думаю, у компаньонов не должно быть секретов друг от друга? (Это уже в мой адрес!)

– Никаких секретов нет и быть не может. Я просил Леонида познакомить меня с ветеранами УПА. Может, они посодействуют в наших поисках.

– Это правда? – Владимир пристально посмотрел в глаза моего товарища.

– А то как же…

– Тогда – прошу прощения. Не хотел вас обидеть…

– Ничего…

– Жизнь нонче пошла такая… Вокруг – одни подонки и предатели. Только и жди подвоха…

– Может, не в тех кругах вращаешься? – поддел Ткачук.

– Наверное, – миролюбиво согласился Кливанский. – Больно многие ищут выгоды от дружбы со мной…

– К нам это не относится!

– Согласен… Недавно мне доложили, что в вашем районе проживает один бандеровец, которому известно местонахождение некоторых схронов.

– Кто?

– Безногий.

– Не знаю такого…

– Найди!

– Попробую. Оставайтесь ночевать у нас…

– А что, я – за! Только как на это посмотрят Серёгины друзья?

– Отпусти их домой. На машине. Утром водитель вернётся, – быстро нашёл выход из положения Леонид.

…Часа в три дня окосевшие Комаровский и Панышко отбыли со Славиком в Луцк, а мы с Владимиром отправились… на Стоход. Сколько ни говори, что пьяному нельзя лезть в воду – на нашего брата это не действует.

К счастью, никто не утонул. Зато оба протрезвели. Так что от нарушения правил бывает не только вред, но и… польза.

Вдоволь накупавшись, устало плюхаемся на жёлтый песочек. Я гляжу на живот Кливанского и подсознательно начинаю считать шрамы. Их явно больше трёх!

– Эй, Григорьевич, можно один нескромный вопрос?

– Валяй!

– Сколько пуль выпустили в тебя?

– Семь.

– И все попали в цель?

– Так точно… Вот смотри: одна – в руку, вторая – в…

– Стоп… Стоп, – недипломатично перебиваю его. – Сейчас не этот вопрос меня волнует. По ментовским материалам, у тебя три ранения. Понял? Всего лишь три! И то из мелкокалиберки.

– Так вот почему они запустили в обиход «утку», что киллер стрелял не на поражение!

– Тебе тоже известно об этом?

– А то как же… Но ты не сомневайся, Серёга – семь… Семь дырок девятого калибра.

– Как «девятого»? 5,6!

– Это тебе тоже «мусора» сказали?

– Да.

– Странно… В прокуратуре мне показывали гильзы. От «макарова». Можешь проверить…

– Тогда почему у ментов другие сведения?

– А ты у них спроси…

Мать моя! Спортивный пистолет калибра 5,6 (например, «марголин») и боевая девятимиллиметровая «пушка» – всё равно, что земля и небо! В те годы, когда наша страна (я имею в виду СССР) не без успеха боролась за утверждение коммунистических идеалов во всём мире, на Острова Зелёного мыса поставили крупную партию пистолетов Макарова… Тамошние полицейские без раздумий применяли огнестрельное оружие, и в стране резко возросло число жертв среди гражданского населения. До такой степени, что даже видавшие виды аборигены стали требовать перевооружения стражей правопорядка. И тогда ПМ заменили мелкокалиберными вальтерами производства ГДР. Количество пострадавших резко пошло на убыль…

Что из этого следует?

А то, что кому-то было выгодно приуменьшить опасность, грозившую Кливанскому в результате покушения. Кому? Зачем? На этот вопрос мы оба по сей день не нашли ответа.