Читать книгу - "Брусиловская казна - Сергей Бортников"

О событиях, происшедших в воскресенье, можно было бы вообще не упоминать, если б не одно чрезвычайное происшествие, нежданно-негаданно всколыхнувшее размеренный уклад моего провинциального бытия, заставившее совершенно по-иному взглянуть на не известных пока противников, ещё раз убедиться в их недюжинных способностях и возможностях.

Но обо всём по порядку.

Выходной мы решили провести на природе. Конечно, нетронутые места можно найти и совсем рядом с областным центром, но после московских «каменоломен» хотелось настоящей девственности, тишины, спокойствия и абсолютной безлюдности.

Всем этим требованиям в полной мере отвечало Бенедиктовое озеро. До него – километров восемьдесят асфальтом и двадцать минут по бездорожью…

Отправились рано, в шесть утра, двумя машинами. Андрей и его супруга Вера взяли в салон БМВ Олега с Инной. Моя «Калина» приняла маму и отца. В семь ноль-ноль мы уже въезжали в деревню Пересика Турийского района Волыни. Теперь направо через бескрайнее поле и четыре километра лесным массивом, в котором прячется целый каскад карстовых озёр. Чистых, как слеза, глубоких и… рыбных. Некоторые из них получили свои названия от мужских имён. Зощиное, Даниловое… «Виноват» в этом господин Столыпин, выселявший крестьян на хутора. Отошел участок земли, например к Бенедикту, а на нём оказался водоем. Вот и нарекли его соответственно – Бенедиктовым.

Вдали, за берёзовой просекой, подпирает небо огромная сосна, служащая маяком для таких же, как я, горе-туристов, не слишком хорошо ориентирующихся на местности, – за ней следует принять влево: лишь тогда взору откроется небольшое озерцо, подойти к которому можно только в одном-единственном месте. Именно там срублен деревянный мосток, уходящий далеко в воду. Чуть-чуть оступишься – и угодишь в трясину. Однажды мы с друзьями уже пробовали измерить ее глубину. Четырёхметровый шест вошёл в ил, как в нож в масло. Поэтому брать с собой в здешние места детей я не рекомендую.

Зато для дайверов тут самое настоящее раздолье. Как и для ценителей «тихой охоты». Правда, июль – глухое время: первые грибы уже прошли, а осенние – ещё не начались, но десяток-другой боровичков из-под хвойных иголок можно наколупать всегда. Не говоря уже о подберёзовиках, а тем более – сыроежках.

Опять же – ягоды. Черникой, земляникой «усеяно» все побережье. В изобилии – малина и ежевика. Пока продерёшься через колючую плантацию – исцарапаешь все руки и ноги. Но в погоне за лесной вкуснятиной на такие мелочи никто не обращает внимания.

На роскошной поляне, посреди которой заботливые полещуки срубили длинный дубовый стол, мы и остановились. Загнали автомобили в тень. И разделились. Мама, Вера и Инна – отправились собирать ягоды, а бездельники-мужчины – купаться. Нет ничего лучше, чем поутру голышом окунуться в бодрящую, богатую серебром водицу.

Пирс еле выдерживал четверых. Еще бы! Все ребята, как на подбор – под сотню килограммов! Первым столкнули отца. За ним добровольно ринулся я. А братья еще минут пять толкались на мостике, пока самый массивный из нас – Андрей – не сбросил в воду меньшенького. Батя к тому времени был уже на середине озера.

Я по привычке отправился налево: проверять ятера и раколовки. Один из местных жителей – Александр Сидорович – ещё лет пять тому назад выдал мне их расположение. Знает – снасти я не трону. А рыбы и раков возьму ровно столько, сколько можно съесть за один присест…

Вон один деревянный бочонок, за ним – второй. Ближе к камышу виднеются несколько сплетённых из лозы ятеров. А вот и фирменная сеть из шелковых ниток, с длинными, хорошо натянутыми рукавами…

Братья тем временем почти одновременно перемахнули на другой берег и уже возвращаются обратно. Но отца им не догнать… Многие завидуют его бодрости и силе духа. Секрет здесь прост. Ранний подъем, длительная (в любую погоду) пробежка, индивидуальная система физических упражнений, ежедневные обтирания холодной водой.

В нашем дворе – собственный турник. Батя на нём такое вытворяет! Куда мне с Олегом, не говоря уже про семипудового Андрея…

Вдоволь накупавшись, возвращаемся в лагерь. Скидываемся на пальцах, кому разводить костёр. «Везет», как всегда, среднему. Недовольно бурча, он отправляется за сухими ветками. Остальные под моим чутким руководством начинают готовиться к предстоящей «операции». Сначала надувают резиновую лодку, затем волокут её на пирс…

Спустя минут двадцать семья в полном составе снова соберется на берегу. Женщины – с ягодами, мужчины – с десятком превосходных линей и двумя щучками. Как их тут называют – «ножичками»… Раков взяли всего штук тридцать, для Веры с Инной. Мы ими на неделе объелись!

«Буду ехать обратно, обязательно зайду к Сидоровичу, скажу, что выпотрошил пару ятеров, и поставлю ему бутылочку».

Юшка получилась на славу. Жирная, пряная… На столе – «как в лучших домах Парижа»: колбаса, отбивные, огурчики-помидорчики, зелень… И ни грамма спиртного – таков уговор! Слегка отдохнув после сытного обеда, все отправились по грибы. Кто за чем, а я – за чёрными груздями. Мамка их посолит – пальчики оближешь!

Домой стали собираться только около восьми вечера. На прощание устроили массовые купания с визгами и воплями. Нет, всё-таки классно иметь большую и дружную родню!

Так, может, и себе завести жену, детишек?

После Ленки я долго никого не пускал в своё черствеющее сердце. Только в квартиру. И то на день-другой, не более. Почувствую, что начинаю привыкать или замечу, что очередная пассия собирается «качать права» – расстаюсь с ней без всякого сожаления. Лишь одной стерве удалось диктовать мне свою волю… Дал слабинку. Теперь пожинаю плоды!

Назад доехали ещё быстрее.

Ужинать не хотелось. И я расположился у компьютера. Хотя вносить в него вроде бы и нечего. Что ж, просмотрю на всякий случай старые программы. Может, и найду что-нибудь неординарное.

Заученными движениями включаю компьютер, монитор. Нажимаю кнопку F2. На экране вспыхивают знакомые английские буквы. Но программа не идёт…

Придётся вызывать Черняка!

Торопливо набираю номер телефона своего юного приятеля-электронщика.

– Привет, Андрей…

– Кто это?

– Бортнев.