Читать книгу - "28 мгновений весны 1945 года. Иллюстрированная версия - Вячеслав Алексеевич Никонов"

завесу, и нам было трудно наблюдать за полем боя. Как на грех, еще и ветер дул навстречу. В результате высота 81,5, на которой разместился командный пункт, вскоре была окутана непроницаемой мглой. Тогда мы вообще перестали что-либо видеть, полагаясь в управлении войсками лишь на радиотелефонную связь да на посыльных».

Первые полчаса после начала нашего наступления противник почти не вел огня. Его наблюдательные и командные пункты, огневые позиции были подавлены нашей артиллерией и авиацией. Первые пару километров наши части наступали за огневым валом. Но затем путь преградили ручьи и каналы, и тогда танки и самоходные орудия начали отставать от пехоты. Огневой вал пришлось остановить и переключить артиллерию на поддержку пехоты. Тут же ожили орудия и минометы противника, обстреливая скопления людей и техники на узких дорогах.

Упорное сопротивление противник оказал на канале Хаупт, огибавшем подножие Зееловских высот. Немногочисленные мосты через него простреливались артиллерийским и минометным огнем. Наступление забуксовало. Пока саперы под прикрытием с воздуха наводили переправы, войска стояли на месте.

«К 12 часам дня войска 8-й гвардейской армии прорвали главную полосу и подошли к второй, которую с ходу захватить не смогли, – писал Чуйков. – Скаты Зееловских высот так круты, что наши танки и самоходки не могли на них взобраться и вынуждены были искать более пологие подъемы. Эти подъемы шли вдоль дорог на Зеелов, Фридерсдорф и Долгелин. Но здесь противник создал сильные опорные пункты обороны. Для подавления и захвата этих опорных пунктов требовался точный и сильный огонь орудий. Артиллерия должна была перейти на новые позиции, ближе к Зееловским высотам».

Стремясь ускорить прорыв обороны противника на Зееловских высотах, Жуков принял решение ввести в бой 1-ю гвардейскую танковую армию генерал-полковника (будущего маршала) Михаила Ефимовича Катукова и 2-ю танковую армию генерал-полковника (и тоже будущего маршала бронетанковых войск) Семена Ильича Богданова. От этого на дорогах стало еще теснее, а сойти с них в сторону было невозможно. Танки 1-й гвардейской буквально уперлись в тягачи, перетаскивавшие артиллерию, сковывая маневр вторых эшелонов.

Темнота остановила наступление. Задачу фронт не выполнил – Зееловские высоты были взяты только частично.

Если войска Жукова пошли на Берлин под свет прожекторов, то Конев выбрал прямо противоположный метод, предусматривавший скрытность продвижения войск. «Мы запланировали более длительную, чем у соседа, артиллерийскую подготовку, рассчитанную на обеспечение форсирования реки Нейсе с прорывом главной полосы обороны противника на противоположном западном берегу. Чтобы форсирование проходило более скрытно, нам совсем невыгодно было освещать полосу прорыва. Напротив, куда выгоднее было удлинить ночь. Всего артиллерийская подготовка должна была длиться два часа тридцать пять минут, из них час сорок давалось на обеспечение форсирования и еще сорок пять минут – на подготовку атаки на западном берегу Нейсе…

К концу первого периода артиллерийской подготовки были поставлены дымы… Мастерски это сделали летчики-штурмовики… Весь лес заволокло тройным дымом – от разрывов, от дымовой завесы и от пожаров. Это скрывало наше продвижение вперед, но и создавало трудности».

Передовые батальоны 1-го Украинского начали форсировать Нейсе в 6:55 после 40-минутного артиллерийского удара и в кромешном дыму. Переправа первого эшелона главных сил была закончена в течение часа. Были захвачены плацдармы на западном берегу Нейсе, и немедленно началась наводка мостов и паромных переправ, обеспечивших переброску через реку танков 3-й гвардейской танковой армии Рыбалко и 4-й гвардейской танковой армии Лелюшенко. Другими крупнейшими боевыми единицами фронта были 3-я гвардейская армия Бордова, 5-я гвардейская Жадова, 13-я армия Пухова, 28-я – Лучинского и 52-я – Коротеева.

Конев не скрывал удовлетворения: «Прорыв фронта как на главном направлении, так и на дрезденском прошел успешно. В результате ожесточенных боев, форсировав Нейсе, части 3-й, 5-й гвардейских и 13-й армий прорвали оборону противника на фронте в 29 км и продвинулись вперед на глубину до 13 км… Первая полоса немецкого оборонительного рубежа тянулась вдоль реки Нейсе. Она была прорвана утром и днем 16 апреля… К исходу дня наши корпуса первого эшелона ударной группировки уже вели бои на второй оборонительной полосе врага, находившейся примерно на полпути между реками Нейсе и Шпрее».

Вносили свой немалый вклад в Берлинскую операцию и военные моряки. Главком ВМФ адмирал Кузнецов свидетельствовал: «К началу Берлинской операции Днепровская флотилия, совершив более чем 500-километровый переход по рекам и каналам, перебазировалась на Одер. Ее корабли участвовали в форсировании этого водного рубежа, своим огнем прикрывали переправы.

Только за 16 апреля канлодки, бронекатера и плавбатареи 1-й и 2-й бригад Днепровской флотилии уничтожили 17 артиллерийских и минометных батарей, 10 отдельных орудий, 27 дотов и пулеметных точек. А когда бои разгорелись на подступах к Берлину, флотилия часть своих кораблей послала на Шпрее».

Удар советских войск был сокрушающим. Однако Гитлер не считал ситуацию безнадежной.

В его воззвании, которое зачитали в войсках 16 апреля, говорилось: «Мы предвидели этот удар и противопоставили ему сильный фронт. Противника встречает колоссальная сила артиллерии. Наши потери в пехоте пополняются бесчисленным количеством новых соединений, сводных формирований и частями фольксштурма, которые укрепляют фронт. Берлин останется немецким, а Вена снова будет в руках немцев». Фюрер призвал мужчин к защите своих жен и детей, предупреждал против предателей, предсказывал провал наступления противника на Западе. В конце воззвания Гитлер выражал уверенность в том, что большевистский натиск будет потоплен в море крови и это приведет к перелому в войне.

«Огромное несоответствие в силах не могло быть устранено последним воззванием Гитлера к “восточным бойцам”, – замечал Типпельскирх. – В этом воззвании он до смешного преувеличивал свои силы».

Германскими операциями на Восточном фронте руководило Верховное командование сухопутных войск вермахта (ОКХ), расположенное в Вюнцдорфе под Цоссеном. Главнокомандующим сухопутными силами был сам Гитлер, начальником Генштаба с конца марта – генерал пехоты Ганс Кребс. Западным фронтом занималось Верховное командование вермахта (ОКВ).

В Вюнцдорфе были всецело поглощены отражением удара со стороны 1-го Белорусского фронта. Рассчитывали остановить войска Жукова на Зееловских высотах, куда командующий группой армий «Висла» генерал-полковник Готхард Хейнрици бросил свой единственный резерв – 3-й танковый корпус СС под командованием обергруппенфюрера Феликса Штайнера. Его основной боеспособной единицей и ударной силой выступала 11-я дивизия СС «Нордланд», сформированная почти исключительно из датских, норвежских, шведских, финских и эстонских добровольцев.

Солдаты 11-й добровольческой панцер-гренадерской дивизии СС «Нордланд», залегшие за бронетранспортерами Sd.Kfz. 251/1, готовятся к контратаке во время боев в Померании

Март 1945 г.

Фотограф:

Генрих Гоффманн

В качестве нового секретного оружия немцы в тот день использовали начиненные взрывчаткой самолеты, которые пилотировали летчики-камикадзе, чьей задачей было обрушить самолеты на понтонные переправы,