Читать книгу - "Танго с берегов Ла-Платы. История, философия и психология танца - Сергей Юрьевич Нечаев"

со мной. Танцуя только для себя, я не нахожу это очень интересным, так что я ищу более глубокую и тесную связь, и я не знаю, создаст ли это движение молниеносное, красивое или более интересное, в этот момент я не знаю, иногда да — иногда нет. Но если связь честная и искренняя, опыт будет очень хорошим, в каждый момент, потому что он может никогда больше не повториться таким же образом, и для меня он волшебный.

ПАБЛО ИНЦА,

аргентинский педагог и танцор танго

С другой стороны, если говорить по очереди, не перебивая, но на разные темы — это тоже не диалог. В диалоге оба должны говорить об одном и том же. И оба должны говорить осознанно, то есть умея выразить свои глубинные чувства, переживания, мотивы и т. д.

Так как мужчина определяет, как он танцует, и задает пространство, те рамки, в которых танцует женщина, он танцует менее разнообразно и в целом похоже с различными партнершами. Женщина же танцует различно с разными партнерами, потому что у каждого партнера свои рамки.

ПАБЛО ВЕРОН,

аргентинский танцор танго

Многие ли умеют вести правильный диалог в танце? Многие ли вообще умеют правильно общаться, интересуясь другим человеком и не концентрируясь только на себе?

И кстати, очень важный момент. Танго-диалог нужен в импровизационном танго. А вот в заученной и тщательно отрепетированной постановке диалог необязателен (тут надо, как уже говорилось, только четко исполнять заученную цепочку движений и связок). Более того, как правило, диалоговое танцевание танго может выглядеть не столь зрелищно, быть плохо заметно со стороны, и непосвященные вообще могут его не оценить.

И еще — очень важно и полезно вести диалог (танцевать) много и с разными партнерами (партнершами). Количество часов (танго-километров) реальной практики не заменит ничто. Но при этом нужно понимать, что надо танцевать как можно больше, но не тогда, когда это делать совсем не хочется. Есть ли смысл тут что-то объяснять?

Танцую я с детства. В бальной школе нас выстраивали у станка, мы тренировали растяжку, точность движения и разные па. В народных танцах тренировали синхронность и динамичность. В социальной латине — учили чувствовать ведение (по большей части руками), помнить комбинации и живенько реагировать на партнера. Тело привыкло быть в гармонии с музыкой, техникой и ведением. Но лишь в танго появилось ощущение, что танец может быть диалогом, что когда тянут и толкают — это насилие, а танцевать можно так и с тем — как и с кем приятно, и что телесная радость необязательно должна красочно выглядеть со стороны. В танго важным стал мой комфорт, удобство в том, как я стою на своих ногах и двигаюсь. Удобно — значит, хорошо и правильно.

ЭММА КОЛОГРИВОВА,

практикующий психолог, танцовщица танго

Да, как писал Антуан де Сент-Экзюпери, «единственная настоящая роскошь — это роскошь человеческого общения». Но общаться (вести диалог) имеет смысл только с теми, от кого можно чему-то научиться. Плюс «человек имеет склонность общаться с себе подобными, ибо в таком состоянии он больше чувствует себя человеком, то есть чувствует развитие своих природных задатков». Это слова Иммануила Канта. Впрочем, он же говорил, что человеку «также присуще сильное стремление уединяться». А любой лишний контакт, любое бесплодное взаимодействие лишь крадут у человека время и энергию.

И вывод тут прост: волку партнершей может быть лишь волчица, причем достойного уровня. И людей своего уровня всегда много — всем хватит. С другой стороны, чем выше становится уровень человека, тем меньше вокруг оказывается людей его уровня, тем трудней поиск и ценней каждый партнер (партнерша). В этом смысле, получается, учиться даже невыгодно: повышая свою квалификацию, а значит — востребованность, человек одновременно повышает и свою планку требований, а значит — все меньше остается тех, кто может его устроить.

Поначалу резкое ограничение в полномочиях раздражает, но позже, как только начинаешь принимать правила игры, это становится все более интересным.

Что, в сущности, происходит в нашей жизни? Мы отвоевываем у мужчин наш маленький и ущербный кусочек места под солнцем, и мужчины — кто с умилением, кто с легким презрением,